Таллин - это бабушкина шкатулка, в которой найдется все: и типично европейский Старый Город, и город Российской Империи 19 века, и советский город века 20-го, и современные офисы из стекла и бетона. Тем интереснее по нему прогуляться. От старины Томаса до самых до окраин.
Находясь в Хельсинки, съездить на день в Таллин куда проще и дешевле, чем съездить в тот же Турку. Паром компании Tallink в обе стороны стоит 29 евро (при условии что поедете в оба конца одним днем), столько же, сколько и билет в один конец. Плыть два часа. Старт из Хельсинки в 7:30 утра, обратные рейсы – в 17:30 или в 19:30.
Сидеть на пароме можно только в барах или ресторанах. Есть несколько кают, снимать которые на такой срок бессмысленно. Но если спать очень хочется, то можно лечь прямо в коридоре, отчего палуба становится похожей на скриншоты из компьютерной стрелялки.
Паром заполнен молодыми финнами, едущими в Эстонию на один день – задешево выпить и закупиться дешевым же спиртным. Обратно на паром они будут тащить за собой сумки-тележки, нагруженные пивными упаковками.
Таллинский порт находится прямо у границы Старого Города, который начинается, как водится, с городских ворот и мощной башни Толстая Маргарита.
После месяца в Скандинавии, я боялся, что Таллин покажется немного совковым и лубочным по архитектуре. Мол, это только для советских людей Прибалтика была Западной Европой. Оказалось, ничего подобного. Старый город – типичная Западная Европа, готическими домиками и тонкими шпилями церквей весьма похожая на Северную Германию и немного на Воеводину.
Только кое-где видны следы довольно топорной реставрации. И не так чисто как в Германии.
Основной вид транспорта в Старом Городе – велосипед. Проводятся даже специальные велосипедные экскурсии.
Старый город довольно компактен. И насквозь туристичен. Чем ближе к площади Ратуши, тем больше туристов на улице, а первые этажи зданий забиваются сувенирными лавками, пунктами обмена валюты, ресторанчиками и прочей тур-инфраструктурой.
Апогеем становится центральная площадь Старого Города, где стоит ратуша.
Мне она больше всего напомнила Рыночную площадь в Кракове, хотя у каждого, думаю, будет своя ассоциация. Важно что это типичная, не сказать каноническая главная площадь европейского Старого Города.
На вершине ратуши стоит главный символ Таллина – флюгер «Старый Томас». С детства Таллин, да и вся Эстония ассоциировались у меня именно с этим средневековым господином.
Едва ли не половина ресторанов вокруг площади Ратуши носят название «Старая Ганза». Таллин всячески подчеркивает свою средневековость и ганзейскость.
Тут же расположены гербы других ганзейских городов. Но если наличие Бергена (главного города Ганзы) вполне объяснимо, то гербы Риги и, тем более, Новгорода в отсутствии, например, Любека, объясняется скорее направлением туристического потока.
Больше всего в Таллине русских (или русскоязычных) туристов. Впрочем, русская речь в городе и без того слышна постоянно. Русскоязычного населения в Таллине почти половина – 45%. Это почти в два раза выше показателя по стране в целом.
Даже банкоматы в Таллине предупреждают на русском языке, что получение денег с кредитки – процесс в Эстонии небыстрый.
На улицах Таллина можно встретить и живых матрешек, но почему-то в виде явных зомби с характерно поджатыми руками.
Еще к русскому влиянию можно отнести хорошо знакомую нам «Крошку-Картошку» (хотя на сайте компании про эстонский филиал ничего не говорится).
И наличие на дорогах таких вот автомобилей.
На русском говорят во всех сувенирных магазинах, на всех сувенирных лотках. У меня сложилось впечатление, что 90% занятых в «уличной» туристической индустрии – этнические русские. По крайней мере между собой они говорят на русском без характерного акцента.
Лишь один раз слышал беседу на эстонском двух молодых девушек-торговок. Одна из них говорила другой что-то на эстонском, но медленно, подбирая слова. А вот интернациональные выражения (типа «бригадир») они выговаривала на русском безо всякого акцента.
Кстати такие девушки – отличительная черта Таллина. Они одеты в средневековые платья и ездят между главными туристическими точками на специальных велосипедах, к которым пристегнуты деревянные бочки, внутри которых прохладительные напитки и прочая уличная еда.
Впрочем, русскую речь я услышать ожидал. А вот чего не ожидал, так это увидеть напоминания о советском периоде на туристических лотках. Где-то читал, что в странах Прибалтики запрещена советская символика. На самом деле, едва ли не первое, что мы увидели, сойдя с парома, был ларек, где, в том числе, продавались майки «СССР» и прочее. Правда, рядом были майки с Гитлером.
Видимо, несмотря на официальную позицию, иностранные туристы, во многом, едут посмотреть на Эстонию не как на еще одно европейское государство, а как на бывшее советское государство. И интересуют их именно советские артефакты.
Прогулявшись вокруг площади Ратуши надо подняться в Вышгород или Верхний Старый город.
Здесь располагался замок Тоомпеа, на месте которого сейчас находится парламент страны. От замка осталась часть стены и башня Длинный Герман.
Но самым примечательным сооружением Вышгорода сегодня является собор Александра Невского – напоминание о том, что больше двух веков современная Эстония была частью Российской империи.
Помимо православного собора обязателен к посещению и лютеранский собор – один из старейших храмов города. Внутри – потрясающая коллекция рыцарских гербов.
Узкие улочки Вышгорода – самые живописные во всем Старом Городе.
В Верхнем городе есть сразу несколько смотровых площадок.
С некоторых можно посмотреть на Старый город и на возвышающиеся за нам здания современного делового центра.
А с некоторых – советскую застройку окраин. Вот здесь Таллин уже не отличить от типового советского города.
Если углубиться в современный Таллин, то сначала пройдешь через полосу застройки 19 века
А потом пойдет и современная архитектура, и унылая советская застройка. В этом плане путь от центра к окраине сродни путешествию во времени.
Чем дальше от центра, тем больше вывесок магазинов на двух языках.
Объявлений на русском языке
На окраине города недалеко от Военного Кладбища расположен стадион Калева. В день нашего приезда здесь проводился национальный фестиваль танца. В этот год знаменитый (в том числе и политически) Певческий фестиваль и Фестиваль танца отмечают юбилеи, поэтому проводятся с особым размахом. Со всей страны съехались танцевальные коллективы. Стадион пестрит различными видами национальных костюмов.
На стадионе под веселые мотивы (чем-то напоминающие немецкие распевы на Октоберфест) сотни людей сплетают сложные узоры хороводов и лихо отплясывают.
Царит атмосфера сельского праздника, где едва ли не каждый – участник действа. Причем хорошо видно, что танцора – не профессионалы, а обычные, зачастую пожилые, люди, просто представляющие свою деревню или город на этом празднике, объединяющим нацию.
Нечто подобное (любовь к ношению национального костюма, отмечание народных праздников), мы наблюдали и в Норвегии. Мне кажется, что это весьма очень правильный ход для небольшой нации или этноса – подчеркивать свою идентичность через культурное наследие. Не случайно в России такие праздники можно скорее наблюдать в Сибири, где ярко показывают себя местные народы (буряты, тувинцы, алтайцы) или местные общины (староверы).
Как сказал один из моих спутников, Кирилл Пузанов: «И эти люди боятся ассимиляции?!»
Хорошо, когда самоидентификация выражается в танце, в песнях, в культурных традициях, а не в ксенофобии и переписывании истории.
