Старые деньги лучше новых - 27 Марта 2009 - Моя Эстония – сайт о современной Эстонии, новостях, событиях, людях.

В позапрошлый четверг одна из редчайших монет Эстонии — двойной гульден Кетлера на лондонском аукционе Spink была продана за 380 000 крон (включая налоги).

Стоимость отчеканенной в Таллинне в 1560 году 8,36-граммовой золотой монеты, по предварительной оценке Spink, колеблется в пределах 345 000 — 442 000 крон.
За золотую монету Кетлера Банк Эстонии и крупный бизнесмен и коллекционер Гуйдо Саммельсельг боролись еще в 2002 году в Мюнхене. Тогда выиграл Саммельсельг, заплатив более 400 000 крон. Пару лет назад он продал свою коллекцию, и «кетлер» ушел за границу.

По словам историка-нумизмата Ивара Леймуса, речь идет о единственном известном в Таллинне двойном гульдене Кетлера. «Мне неизвестно, чтобы продавалась еще хоть одна столь же редкая эстонская монета — это уникальная монета, — заметил Леймус. — Правда, с другой стороны, очень сложно сказать, какая из монет Эстонии самая ценная. Что брать за основу? Если судить по цене, то это больше дело торговцев».

Проводящий в Таллинне аукционы нумизмат и антиквар Гуннар Хальяк говорит, что цена 400 000 крон простому человеку кажется заоблачной. Но в большом нумизматическом бизнесе «кетлер» — это, так сказать, средний уровень.

Мировой аукционный рекорд принадлежит американской золотой монете 1933 года Double Eagle (двойной орел, англ.), которую в 2002 году продали за 7,59 млн долларов.

Цены кусаются

Насколько известно, самая дорогая эстонская монета была продана 9 февраля этого года на немецком аукционе VAАG. Ею оказалась серебряная монета номиналом четыре марки, отчеканенная в Таллинне в 1623 году королем Густавом II Aдольфом. Монету приобрели за 37 000 eвро, т.е. 579 000 эстонских крон.

По цене примерно 390 000 крон продано несколько эстонских монет. Если вспомнить о соседях, то отчеканенная в Риге в 1654 году монета достоинством пять дукатов в прошлом году на аукционе в Германии поменяла владельца за 70 000 евро (1,1 млн крон).

Но «кетлером» продажа эстонских монет на Spink не завершилась. 26 марта там должны были продаваться наши бумажные деньги. Это наиболее широкий выбор наших бумажных денег и ценных бумаг, который когда-либо предлагался.

«Я, например, еще никогда не держал в руках пробные оттиски облигаций пятипроцентного госзайма, — вздыхает владелец лучшей эстонской коллекции бумажных денег бонист Аллан Тохв. — На аукционе Sрink на продажу выставлено три экземпляра».

Самая ценная из них — это купюра номиналом 5000 марок 1923 года, которая является самой редкой и дорогой ценной бумагой Эстонии. На Spink начальная ее цена определена в 85 000-120 000 крон.

«В музее Банка Эстонии такой купюры нет, — уверяет Тохв, который издал книгу об эстонских бумажных деньгах. — На лондонском аукционе я увижу третий в моей жизни экземпляр купюры — один есть у меня и еще один — в Тарту». Редкостью эта купюра стала благодаря денежной реформе 1928 года, когда крупные быстро дешевеющие купюры люди быстро поменяли на новые деньги.

Начальная цена всех выставляемых на лондонском аукционе бумажных денег составляет порядка 1,3 млн крон. Один только Банк Эстонии страстно желал бы получить из продаваемого набора «пару десятков чрезвычайно редких вещей». Но в мире есть и другие азартные бонисты, которые интересуются эстонскими бумажными деньгами. Так, долгое время самой полной коллекцией считается коллекция Исаака Вейнера.

«Для американца или немца, который сейчас переживает за лежащие в банке деньги, выложить 1,3 млн крон за продаваемые ценные бумаги не проблема, — считает Тохв. — Он одним махом получил бы коллекцию бумажных денег Эстонии, которая вошла бы в тройку самых полных в мире».

Надежнее акций

Но почему вообще редкие эстонские монеты и бумажные деньги выплывают на лондонском аукционе, а не в Эстонии? Ведь только в позапрошлое воскресенье Гуннар Хальяк стучал молотком на нумизматическом аукционе в Таллинне.

Он говорит, что многих предлагаемых Spink раритетов на его аукционе не было. В то же время, цена тех монет, которые были выставлены на аукционы и тут, и там, в Таллинне была значительно ниже, чем в Лондоне.

«Я, по сравнению сo Sрink, что комар рядом со слоном, — сказал Хальяк. — Там одна монета может стоить 65 000 евро. Я тут потею, но даже с целого аукциона не могу набрать столько».

Людей, которые могли или хотели бы выложить за «кетлера» 400 000 крон, Хальяк в нашей стране просто не знает. Тохв констатирует, что правило, которое действует по всему миру, что за исторические раритеты больше всего платят на родине, в маленькой Эстонии не работает.

За последние десять лет цены на старые бумажные деньги в Европе очень значительно выросли, а дневной оборот аукционов бумажных денег превысил один миллион фунтов стерлингов. Экономический кризис только способствовал росту стоимости наиболее ценных экземпляров.

«Когда биржа падает, то в Швеции аукционные залы полны народу, — замечает Хальяк. — А когда на акциях можно хорошо заработать, то интерес к старым деньгам заметно падает. Сейчас у западных аукционистов настоящий бум на старые деньги».

Причина, по словам Хальяка, проста: когда более новые инвестиционные области прогорают, то люди возвращаются назад к старым, классическим, начинают покупать старые вещи, деньги и искусство.

При этом именно аукционы устанавливают цены на старые деньги и дают «товару» ликвидность, т.е. возможность всегда продать свою коллекцию по определенной цене.
«Если человек видит, что кто-то рядом с ним может приобрести старую монету за 100 000 крон, то сам он готов выложить 105 000 крон, — объясняет Хальяк. — Аукцион дает гарантию того, что эти вещи важны для многих и ликвидны. Но образ мышления на Западе и на Востоке разный. В Эстонии действует восточная идеология: если акции падают, то падает все, остается только черная дыра».

Но нумизматы и бонисты Эстонии, по сравнению с деятелями других сфер жизни, можно сказать, катаются, как сыр в масле. Если кто-то в прошлом году приобрел памятную платиновую монету Банка Эстонии за 6000 крон, то сейчас за нее дают 5000 крон.

«Но тут нет ничего страшного — стоимость монеты сократилась на 15 процентов, а вот от стоимости приобретенного в марте прошлого года дома только 15 процентов ликвидности и осталось», — с улыбкой замечает Хальяк.

Не без оснований покупку редких монет сравнивают с инвестированием сбережений в золото, взвешивают плюсы и минусы. Стоимость золотого слитка со временем особенно не возрастает, а вот монеты предоставляют больше возможностей заработать. Но в то же время это занятие требует достаточно большой осведомленности и познаний в этой сфере.

«Если человек решил инвестировать в искусство и приобрел тонну графики, то он инвестировал ни во что, — провел параллель Хальяк. — Точно так же можно сказать, что вкладываешь в недвижимость и приобретаешь восемь квартир в Ласнамяэ».

Старая римская серебряная монета может показаться новичку особенно вожделенной, хотя на самом деле он может получить ее всего за 500 крон. Тысячелетняя золотая арабская монета стоит примерно 1000 крон. Ликвидность старых монет зависит прежде всего от того, как много собирателей той или иной «темы», а значит, и потенциальных покупателей, имеется, пояснил Хальяк.

Так, например, средневековые монеты Ливонии мало кого интересуют. «Если кто-то скажет, что в мире какой-то ливонской монеты только 30 экземпляров, то я на это только улыбнусь, поскольку собирателей таких монет человек десять, следовательно, 20 монет просто останутся лишними, — объясняет Хальяк. — Зато в США желающих получить одну какую-то монету может оказаться три миллиона».

Один из самых надежных вариантов, по мнению Хальяка, это инвестировать в кроновую серебряную монету Laulupidu (Праздник песни), отчеканенную в 1933 году, которую на последнем аукционе продали за 1700 крон. «Если вы не доверяете банкам и хотите сохранить ликвидность своих средств, то купите сто Laulupidu по разумной цене», — советует Хальяк.

Но при этом, если у вас нет никакой «эмоциональной связи» с коллекционированием старых денег, то, по мнению как Хальяка, так и Тохва, лучше вкладывать в золото. «А вдруг кто-то где-то найдет чей-то загашник с десятью купюрами по 5000 марок, после чего продать их по 100 000 крон уже никак не получится, — привел Тохв пример. — Людей, заинтересованных в коллекционировании эстонских денег, для этого слишком мало».

Немало сюрпризов

Так случилось, например, со считавшимися очень редкими десятикроновыми 1940 года, которые так и не успели поступить в обращение. За последние пять-шесть лет откуда-то стали появляться такие купюры, и цены на них упали в три-четыре раза.

Такая же судьба постигла пробный оттиск купюры 1927 года номиналом 1000 марок.
Однако всеобщего краха и хаоса Хальяк не боится — нумизматикой и бонистикой люди занимаются очень давно и будут заниматься.

«Мы живем не в Ботсване, где у людей осталась только одна мысль в голове — найти что-нибудь съестное. Всегда найдутся те, кто интересуется старыми деньгами», — уверен он.

Мало того, Тохв считает, что эстонские бумажные деньги преподнесут еще немало сюрпризов. После опубликования своей книги он получил много отзывов, которые расширили его прежние познания.

«Первыми бумажными деньгами Эстонской республики были платежные знаки Таллиннской счетной палаты, но их сохранилось очень мало, — приводит он пример одного из таких исторических дополнений. — А в прошлом году всплыла купюра номиналом 200 марок, о существовании которой никто раньше не знал».

Золотая монета Кетлера

·    Самая дорогая золотая эстонская монета отчеканена в 1560 году Готхардом Кетлером и весит 8,38 грамма.
·    По словам историка-нумизмата Ивара Леймуса, эти золотые гульдены были отчеканены будущим герцогом Курляндии Кетлером во время Ливонской войны для выплаты денежного содержания солдатам.
·    Золотые «кетлеры» чеканили в Таллинне и Риге. Только что проданная в Англии с аукциона монета была отчеканена в Таллинне.
·    По имеющимся данным, таких монет в мире осталось всего три: одна из них находится в коллекции петербургского Эрмитажа, другая — в частном собрании за границей, а третья была куплена на аукционе Spink в Великобритании.
·    Проданная на Spink монета уникальна — это единственный сохранившийся двойной гульден, отчеканенный в Таллинне.

По материалам rus.postimees.ee