Моя Эстония

Любите уезжать из Москвы? Вам чего-то там не хватает?

Очень люблю уезжать из Москвы. В первую очередь, мне там не хватает времени, не хватает одиночества, я почти никогда не могу побыть наедине с собой. Только ночью, когда все засыпают. Это плохо, я бы сказала.

Когда вы уезжаете так надолго, как вы оставляете дочь?

Она со мной постоянно на связи, сейчас поехала к своему папе. Дочь очень любит путешествовать со мной, наверное, я ее сюда тоже привезу.

Вы приехали в Таллинн на целых два месяца, сколько чемоданов с собой взяли?

Два. И я беспокоюсь, все ли с ними в порядке (интервью проходило в VIP-зале Таллиннского аэропорта). Понимаете, в Шереметьево мои чемоданы постоянно пытаются открыть. И я никогда не могу найти правды, там никто ни за что не отвечает. В итоге я нахожу свой одинокий выпотрошенный чемодан.

Будьте уверены, ваш багаж будет в порядке. Насколько вперед вы планируете свою работу?

Минимум на год. Хотя иногда хочется не планировать, в этом есть какая-то загнанность. Отдыхать я буду, возможно, только осенью и, желательно, в пасмурном месте.

Вы начинаете сниматься в главной роли фильма ужасов «Карантин». Что привлекательного вы нашли для себя в этом сценарии?

Мне кажется, что это мечта для любой актрисы - сниматься в отрицательной роли, это самая выигрышная роль в принципе. Это не только мое мнение, это так и есть. О чем еще мечтают артистки? О «Вишневом саде»? Но это сказка, роль ведьмы. Все великие артисты, как правило, становились заметными после отрицательных ролей.

Отрицательные персонажи - сложные, в них, среди прочего, интересно вложить положительные черты и понять, почему же они стали такими плохими.

В моем случае, дух злой ведьмы вселяется во вполне добропорядочную женщину, которая начинает лютовать. Дело происходит под Новый год в пионерском лагере, все оформлено в стилистике а-ля Тим Бартон.

Я его фанат! Играю старшую пионервожатую, мне попадается маленький отряд детей, который я должна принести в жертву, чтобы окончательно воцариться в мире. Сценарий, между прочим, смешной, веселый, совсем не триллер и не какая-нибудь «Пила».

Что вы чувствуете, когда видите себя на экране?

Очень редко мне это нравится. Воспринимаю себя не как артистку, а как персонаж, как человека, который совпадает с текстом, поэтому я имею претензию к оператору, к своему лицу, к осветителю.

Если вы воспринимаете себя отстраненно, как персонаж, то никогда не бываете в конфликте с ролью?

Я бываю в конфликте с режиссером. Я должна иметь к режиссеру некоторый пиетет, поэтому часто отказываюсь от съемок. А к режиссеру в этом проекте я отношусь с большой симпатией.

Я заметила, что сейчас много режиссеров-женщин, креативных, интересных, тонких. Есть гениальные режиссеры-мужчины, но посредственных режиссеров настолько много, что гениальные в этой массе теряются.

Будучи сама сценаристом, вы позволяете себе критически относиться к чужим сценариям?

Я вообще очень критично отношусь, могу говорить текст своими словами, например. Особенно я критична, если у меня нет контакта с режиссером. Понимаете, сценарий - это вообще самое главное. Если его нет, то снять хорошее кино трудно.

Есть, правда, режиссеры - гении, как например, Питер Гринуэй. Я не могла вообще понять, про что у него сценарий, но согласилась у него сниматься потому, что он - выдающийся режиссер, и любой опыт, любой контакт с ним очень питателен.

Позволяете ли вы другим критиковать написанные вами тексты?

Это ваше право, будет вам нравится, что я делаю или нет. Я же снимаю то, что решила снимать.

Когда вы снимаете кино, приходится ли вам заниматься и финансовыми вопросами?

Отчасти приходится. Это дополнительный труд, обратно противоположное творческому процессу. С одной стороны, деньги - это независимость, свобода в творчестве, но одновременно ты сам себя редактируешь, загоняя в рамки бюджета. Деньги оттягивают часть энергии.

Расскажите, что интересного произошло в вашей жизни в последнее время.
Самым значительным я считаю то, что мы вместе с Земфирой сняли музыкальный фильм «Зеленый театр в Земфире».

Большой полнометражный фильм-концерт, с ним мы попали в волну, ведь в России и постсоветском пространстве этот жанр был абсолютно забыт в течение долгого времени. Были сняты разве что «Женщина, которая поет» и еще пару менее значимых лент.

Это был не DVD для фанатов?

Нет, мы это кино прокатали в цифровых кинотеатрах по всей России. Это был продюсерский проект, в котором половину на себя взяла Земфира. Плюс к этому, я увлеклась дизайном одежды. Мне действительно очень приятно этим заниматься.

Вы стали конструировать одежду от избытка энергии, свободного времени или невозможности больше видеть, как одеваются российские женщины?
И вообще, не рискованно ли начинать проекты во время экономического кризиса?

Я долго отказывалась от этого предложения. Нашла полгода, чтобы заняться одной коллекцией, еще полгода - чтобы другой. Знаете, это же очень много работы!

Cама я не шью, если бы я сама шила, мне бы цены не было. Но я реально отслеживаю каждый шов, так что мы делаем качественную одежду по доступным ценам. Допустим, примерно такой же пиджак, как у нас, но от Jil Sander стоит космических денег, то наш будет стоить около двухсот евро. Во время кризиса вы же не пойдете тратить деньги на дорогие брендовые вещи, а скорее предпочтете качественную одежду за адекватные деньги.

В коллекциях много черного, маленькие черные платья, маленькие черные плащи. Причем шьется все на человеческую фигуру, а не модельную, скелетообразную. Много вещей из натурального шелка, страшно элегантно.

В общем, то, что я делаю, я с удовольствием вытаскиваю из собственного шкафа. Есть в коллекции настоящие хиты, один костюм я сама купила раз двадцать, себе и в подарок. Но я точно знаю, не буду посвящать свою жизнь моделированию, хотя опыт считаю очень интересным.

Какие модельеры вам самой нравятся?

Я сейчас была на показе русской коллекции Шанель в Москве, познакомилась с правой рукой Карла Лагерфельда Патрисией, которая делает волшебные короны и другие аксессуары. Это, конечно, на меня произвело огромное впечатление. Люблю Jil Sander, из русских брендов - Nina Donis.

Скажите, помните ли выто время, когда вас не воспринимали всерьез и чтобы вас услышали, приходилось как-то особенно напрягаться?

Сейчас такое невозможно. Мужчины слишком легко подавляются, они могли бы быть и не такими слабыми.

Верите ли вы в любовь с первого взгляда и до последнего вздоха?

Моя бабушка любила дедушку до последнего вздоха, не знаю, насколько он ее любил, но он ее не покидал. Значит, такая любовь есть. И я в нее верю.