Моя Эстония

Если всмотреться в две точки по краям картины, то вы увидите чудный пространственный мир, говорится в аннотации к картинам, создающим оптические иллюзии, которые Кальо Пыллу писал в 1990-2000-х годах.

После окончания Художественного института в 1962 году Пыллу перебрался в Тарту, возглавив художественный кабинет при университете. В 1967-1972 годы Пыллу являлся духовным лидером тамошней группы художников Visarid.

Маяки в искусстве
Вклад его в этом качестве трудно переоценить — достаточно сказать, что он организовал перевод труднодоступной в те времена зарубежной литературы по искусству на эстонский язык. А без творчества Пыллу тогдашнего периода довольно трудно представить эстонский поп-арт 1960-х.

«Его художественные искания, — писал лет десять тому назад художественный критик Йоханнес Саар, — шли в русле практически всех главных направлений в тогдашнем новаторском искусстве Эстонии, становясь своего рода маяками, помогающими ориентироваться на поле искусства. Для историков они по сей день являются таковыми».

Поэтому замечательно, что его ранние работы экспонируются вместе с произведениями последних десятилетий. Кажется, что сейчас они смотрятся еще более выразительно, чем воспринимались тогда, на фоне традиционного, официального искусства. В то время они были проникнуты иным очарованием, которое, возможно, скрывало от глаз несведущих глубинные устремления художника.

Кредо художника было сформулировано в 1971 году в манифесте группы Visarid: социальная задача художника — передать сущность действительности, непосредственное же выражение чувства придает произведениям жизненную силу, и не имеет значения, какие они — абстрактные, фигуративные или какие-нибудь другие.

Созерцая произведения Пыллу, мы становимся свидетелями именно этой жизненной силы, исходящей из непосредственного выражения чувства.

Обращение Пыллу к национальной тематике в 1970-х годах было воспринято в каком-то смысле как некий парадокс, и, как сказал Йоханнес Саар, «в большей или меньшей мере это было данью официальной художественной идеологии».

В контексте данной выставки эти работы тоже выглядят неким «побочным творчеством», поскольку состоявшееся в 1990-х «возвращение» как бы свидетельствуют об исчерпанности этнографической тематики, сказал профессор Художественной академии Райво Келомеэс.

Огромный мир
Связь между работами, созданными в 1960-х­ и в последние десятилетия, очевидна. Условно ее можно рассматривать как развитие старой тематики с включением изрядной дозы игривости и даже иронии.

Если попытаться докопаться до глубинных течений, которые направляют художника к той или иной интерпретации темы, мы все равно придем к некому общему знаменателю, будь то любопытство или поиск самого себя, или что-то еще.

Думаю, что в творчестве для Пыллу не было никаких потиворечий. Противоречие — это, скорее, по части сторонних наблюдателей: одним нравится поп-арт, другим — этнотематика, причем порой при полном неприятии иного, «чужого» направления.

Но если попытаться понять самого художника, то окажется, что его творчество — это единый, огромный, многогранный, чудный мир, в котором есть все. Чтобы почувствовать целостность этого мира, нужно быть человеком, открытым для красоты мира.

Выставка

Кальо Пыллу
«Abstraktsuse mõtestamine» («Осмысление абстракт­ности»)
Таллиннский Дом художников

По материалам rus.postimees.ee