Моя Эстония

Известный эстонский экономист, академик Михаил Бронштейн в интервью для "Инфопресс" высказал свое мнение о перспективах экономического кризиса в Эстонии, о том, почему в условиях всеобщего спада нам помог бы российский рынок, и о том, что же сегодня лучше — потреблять или экономить.

Мы живем в рефляции

- Михаил Лазаревич, мир в кризисе, вот уже и соседке Латвии Эстония выделяет материальную помощь. А как дела у нас здесь? Не скрывают ли от нас истинные масштабы экономического кризиса в Эстонии?

- Мы находимся в самом разгаре кризиса. Падение валового внутреннего продукта (ВВП) на 3 с лишним процента, и на будущий год, по прогнозам Банка Эстонии, это падение превысит 4 процента. Что это такое? На обычном языке это и называется "кризис". Экономисты применяют еще одно слово, более мягко звучащее, — "рецессия".

- Главное, что непонятное…

- Да, многим оно непонятно. У нас кризис, самый настоящий, причем в очень неприятной форме. Финансово-ипотечный кризис — он и в Европе, и в Америке. Но в Европе, например, в кризисное время цены падают, а если на некоторые вещи и повышаются, то общий рост индекса цен составляет 2-3 процента. Это требование и к нам, если мы хотим войти в зону евро. Но как нам туда войти, если у нас инфляция — более 11 процентов?! Правда, в Латвии еще больше, и мы оказываем ей финансовую помощь, но прежде всего надо оказать финансовую помощь самим себе.

То, что происходит у нас, на языке экономистов называется "рефляцией". Рецессия с инфляцией. Самый худший вариант. В пятерке самых успешных стран Европы, что несколько лет назад обещал господин Ансип, нам не быть. Кстати, я предупреждал его еще до событий с Бронзовым солдатом, что впереди нас ждут не успешные годы, а кризис, перед которым не надо делать поспешных и резких движений — например, портить отношения с Россией. Но он ничего не хотел слушать, ему нужны были голоса определенной части населения.

- То есть признаки кризиса были видны еще до кризиса?

- Для этого существуют экономисты-аналитики, к которым я отношусь. И эти люди как у нас, так и на Западе — например, ставший нобелевским лауреатом Пол Кругман — предупреждали о надвигающемся кризисе. Такой прогноз сделать было нетрудно. Дело в том, что был в колоссальной мере раздут т.н. кредитный капитал, то есть кредиты, которые выдавались на покупку недвижимости. Отсюда и бум недвижимости, и вроде как ВВП растет… А на самом деле колоссально росли ДОЛГИ, и рано или поздно они должны были быть востребованы. Рано или поздно этот кредитный бум должен был закончиться, тем паче, мы почти ничего не вкладывали в реальный сектор экономики и особенно в инновации.

Почему я все-таки верю, что Америке будет легче выйти из этого кризиса? Там 70-75 процентов продукции — это новые технологии, инновационный продукт. У наших соседей шведов и финнов этот показатель составляет 20-30 процентов.

- А мы все время говорим об "эстонской Нокиа"…

- Говорим. Но у нас вложения в науку, внедрение новых технологий, нового продукта — самые низкие, меньше 1 процента от ВВП. У тех же финнов и шведов — 5-7 процентов.

Мы развивали спекулятивный сектор. У нас была крайне либеральная модель экономики, благоприятная для притока иностранного капитала. И по этому притоку мы заняли первое место в Восточной Европе — это была правильная политика, и я ее тоже поддерживал. Но капитал этот шел в банковское дело, в недвижимость, в торговлю — и не шел в реальный сектор, в науку, в образование, в инновационные сферы. И даже сейчас мы не способны использовать на инновации, на развитие новых технологий ту помощь, которую дают структурные фонды Евросоюза. Для этого надо делать и собственный вклад, а мы не делаем. И последний госбюджет бизнес, инновации, науку — то, от чего зависит будущее Эстонии, — в сущности, не поддерживает.

- Ваш прогноз на 2009 год для Эстонии?

- Будет еще труднее. Как я уже говорил, по прогнозу нашего Центробанка, будет падение ВВП на 4 с лишним процента. Это означает падение производства, потерю рабочих мест и сильный рост безработицы, уменьшение доходов и колоссальный рост задолженностей. Плюс к этому, наши власти для пополнения бюджета ввели высокие акцизы, в результате чего люди получают жуткие счета за коммунальные услуги. Одинокий пенсионер уже не выдерживает этой нагрузки. А что делать безработному? Да и минимальная зарплата не увеличивается.

Долгое время эстонцев успокаивали: вы живете лучше, чем русские. Но скоро и основная масса эстонцев почувствует плоды нынешней политики, и думаю, что и в их среде поддержка этого правительства упадет. Потому что население хочет жить в развивающейся Эстонии, а не в Эстонии, которая попадает чуть ли не в самый глубокий в ЕС кризис.

Транзит и торговля с Россией как средство смягчить кризис

- Вопрос в том, выльется ли это недовольство в смену политики или просто в замену одного премьера другим, в том, сможет ли потенциальное новое правительство вести другую политику или поле деятельности у него в любом случае теперь будет ограниченным?

- В правительстве есть нормально мыслящие люди. Например, Юхан Партс — он понимает необходимость транзита, у нас с ним довольно близкие взгляды. Но в этом правительстве он почти ничего не может сделать.

Приведу два примера. В Эстонии есть голландско-российская фирма "Vopak E.O.S.", которую я консультирую и которая занимается транзитом нефтепродуктов. При всех нынешних отрицательных явлениях в экономике, "Vopak E.O.S." два года занимает первое место в списке наиболее успешно работающих фирм Эстонии, потому что ее руководство действует разумно и проявляет стратегический подход. И есть фирма "Ээсти Раудтеэ" ("Эстонская железная дорога"), руководимая господином Симмерманном, которая сократила объемы перевозок на 40-45 процентов, но при этом платит своим руководителям рекордные для Эстонии зарплаты. Нонсенс, но, оказывается, у нас такое возможно! В чем стратегия г-на Симмерманна? А он верит, что транзит все равно погибнет, и за два-три года хочет просто заработать. Откуда взять на это средства? Увеличить тарифы. И вот, по планам, но весьма реальным, железнодорожные тарифы должны вырасти на 50 процентов. Если такое произойдет — наш транзитный коридор не сможет конкурировать ни с Латвией, ни с Россией, ни с кем. Да и порт тоже хочет свои тарифы поднять, чтобы платить себе зарплаты… По-русски это называется "жадность фраера сгубила". Но "фраеров" она не сгубит, они в карман положат, а вот эстонская транзитная инфраструктура превратится в ржавый памятник жадности и непрофессионализму.

- Михаил Лазаревич, вы известны как активный сторонник российского транзита. Но возникает вопрос: поможет ли сейчас этот транзит эстонской экономике, если учесть, что и Россия погружается в пучину кризиса? Как говорится, не поздно ли мы спохватились?

- Россия приняла свою программу портово-транспортной независимости и начала строить свои мощные порты, хотя я к этому относился критически и даже выступал в "Известиях" с критикой этой программы. Это то же самое, как если Германия перестанет использовать самый дешевый путь и самый хороший порт в голландском Роттердаме, перед которым проигрывает даже Гамбург, и начнет сооружать собственные новые порты где-нибудь в устье Эльбы. Это было бы глупостью.

Россия это делает. Но пока цены на нефть были очень высокими и дела у России шли хорошо — это еще как-то оправдывалось. Теперь же и Россия в очень сложном кризисе, и главное, чего ей не хватает сейчас, — ДЕНЕГ, ИНВЕСТИЦИЙ, потому что иностранный капитал ушел. Использование готовых эстонских портов (где к тому же работает и российский капитал) сберегает России эти деньги, чтобы инвестировать их в промышленность, переходить к инновациям, сделать более эффективной добычу и переработку природных богатств. На каждой тонне перевалки грузов мы сберегаем России 3-5 долларов и главное — экономим инвестиции.

- Как вы оцениваете в этом свете возможности Силламяэского порта?

- Я сам питерский и патриот этого города, но в моем родном Питере порт не глубоководный и замерзающий. И Усть-Луга не идеальна. Силламяэский порт лучше — он более глубокий. Я с глубочайшим уважением отношусь к Тийту Вяхи, с которым тесно сотрудничал, когда он был премьер-министром, а я работал в посольстве Эстонии в Москве. Нам удалось тогда заключить с Россией соглашения о свободной торговле и о беспошлинном и безналоговом транзите российских грузов через эстонскую территорию. Увы, позднее, из-за глупого раскола с православной церковью, мы получили вместо свободной торговли двойные таможенные тарифы. Но до сих пор действует соглашение о беспошлинном транзите.

- Итак, вы убеждены, что, несмотря на кризис, возможности, которые открывает Эстонии российский рынок, не потеряны?

- Не потеряны. И России, и Эстонии сотрудничать выгодно. Речь не только о транзите, но и о торговле, о выходе на все евразийское пространство. Эстония по своему ресурсному потенциалу страна небогатая — на 72-м месте в мире. Но я участвовал в оценке Всемирного банка и разработке методики ресурсного потенциала, и мы разработали эту методику с учетом такого фактора, как местоположение. Оказалось, если мы сумеем использовать свой кратчайший путь — Ганзейский путь с Востока на Запад и с Запада на Восток по Балтийскому морю, — то наш ресурсный потенциал увеличивается на 30 процентов. И возможности выхода из кризиса тоже увеличиваются.

Правда, говорят, что здесь есть и опасность: по торговым путям шли не только караваны, но и солдаты. Что же, это уже призыв к мудрости наших политиков — сделать так, чтобы двигались товары, а не войска.

Конец потребительского бума

- Михаил Лазаревич, многие сегодня недоумевают: нефть стремительно дешевеет, а у нас дорожают тепло, электричество, газ, и в связи с этим растут другие цены. Как вы это объясняете?

- Очень просто. У нас увеличиваются косвенные налоги на бензин, тепло и прочее. Делается это с целью наполнить бюджет и платить чиновникам. У нас громадный чиновничий аппарат. Кстати, как и в России. Он в несколько раз превышает то, что было в Советском Союзе. Всех их надо кормить.

- Цены повышаются только из-за налогов, акцизов, или в этом присутствуют и интересы получения сверхприбылей?

- Фирмы пытаются доказать обоснованность своих цен, и им удается это выторговать и получить свои дополнительные доходы. А население загнано в угол.

- Некоторые аналитики сегодня утверждают, что "бережливые потребители ускоряют спад экономики". Действительно ли, покупая в магазине вместо двух пакетов молока один, мы подтачиваем народное хозяйство или это просто рекламный трюк?

- Это рекламный трюк. Вы купите один пакет молока, потому что вас заставит сделать это рост цен. Бережливый покупает меньше. Он не подрывает экономику — он хочет выжить.

- А какую линию поведения потребителям порекомендуете вы как ученый-экономист — ограничиться в потреблении, делать запасы, продолжать жить как жили или вообще "напоследок гульнуть на широкую ногу, а дальше будет видно"?

- Ограничиться. Этот потребительский бум во всем мире — "у меня должна быть машина лучше, чем у соседа" и прочее-прочее — это вообще путь в тупик. Мне в свое время пришлось работать в Римском клубе ученых, который предупреждал, что земной шарик не выдержит двух вещей: потребительского бума в "золотом миллиарде" населения планеты и демографического взрыва в "третьем мире". Еще в 1972 году я делал доклад "Продовольствие для 6 миллиардов" — на Земле тогда жило три миллиарда. Сейчас уже надо делать доклад "Как прокормить 11 миллиардов?".

- Вы бы взяли сейчас кредит в банке?

- Я в банке кредит не беру. Я просто работаю, получаю зарплату. Немножко мне сын помогает; он бизнесмен, и ему сейчас тоже очень трудно.

- А что делать тем, кто кредит уже взял, а тут пришел кризис и возник риск лишиться работы?

- Я им очень глубоко сочувствую.

- Государство могло бы как-то пойти этим людям навстречу?

- Могло бы, если бы оно было социально ориентированным. А у нас — крайне либеральная экономика под лозунгом "спасение утопающих — дело рук самих утопающих".

- Говорят, кредитная политика банков стала очень жесткой. Как вы это оцениваете?

- А как они могут ее смягчить? Банкам задолжали громадные деньги, и все время растет сумма невозврата и сумма, которую надо списывать. Прибыли банков резко падают. В мире банки все больше идут на снижение процентов, в Эстонии этот процесс тоже постепенно происходит. Но сама выдача кредитов становится крайне сложной. За исключением всяких SMS-займов, но там проценты большие. А обычный банк просто уменьшает выдачу обычных кредитов.

- Если сегодня все же брать деньги в банке — то на какие цели?

- Если быть разумным или если ты в бизнесе — то не на машину или потребление. Кредит стоит брать, если ты предложишь какой-то инновационный продукт, новый рынок и т.п. Тогда тебе могут помочь и из Фонда развития, правда, в фонде этом у нас — 10-15 процентов от потребного. И мы даже не используем фонды ЕС в полной мере, потому что в соответствующие проекты надо вкладывать и свои деньги.

- Тех, кто рискует остаться без работы, власти успокаивают — будет переобучение, найдете другое место… Вы верите в реальность этих перспектив?

- В любом случае, надо иметь две-три профессии, чтобы иметь возможность перестраиваться в этих сложных условиях. Если ты знаешь только одно узкое дело — у тебя очень велик шанс остаться без работы.

- Что сегодня лучше: попытаться открыть свое дело или оставаться наемным работником?

- Смысл открывать свое дело есть, если у тебя имеется бизнес-идея.

- Михаил Лазаревич, ваш прогноз для Ида-Вирумаа?

- Я считаю, что рано или поздно мы будем нормально выстраивать отношения с Россией и у нас будут там мосты, а не противостоящие друг другу крепости. В Ида-Вирумаа довольно много людей заслуживает уважения. Я верю в будущее этого региона, чей главный потенциал — благоприятное местоположение.