Моя Эстония

- Сельское хозяйство в Эстонии, конечно, не умирает. За последние полтора десятка лет оно пережило очень сложные времена, но прошло и бурное развитие. Если посмотреть на эстонское сельское хозяйство пятнадцатилетней давности, то объемы производства были намного больше, чем сейчас. Производили много больше молока, мяса, зерновых, картофеля. Однако эффективность производства и качество продукции были существенно хуже. Сегодня эффективность несравнимо лучше и качество существенно выше. Если смотреть на пятнадцать лет вперед, я уверен, что за это время мы сумеем достичь среднеевропейского уровня.

Естественно, во время развития были те, кто оказался неконкурентоспособен, и много тех, кто был вынужден прекратить производство. В целом же отрасль можно назвать очень быстро развивающейся, и я в этом смысле оптимист.

- У вас не болит душа, когда вы видите много пустых полей, на которых раньше что-то росло?

- Да, болит. Но и здесь есть позитивные тенденции. Число залежных земель выросло 10-15 лет назад, а за последние пять лет их удельный вес сокращается. Сейчас тенденция — к возделыванию этих заброшенных земель. И присоединение к Евросоюзу дало здесь определенный толчок: пособие для использования земель и тому подобное, и довольно многие земли и до, и после вступления в ЕС снова стали обрабатывать.

- В связи с бюджетным и экономическим кризисом насколько будет урезана господдержка сельского хозяйства Эстонии? Насколько сейчас приходится, что называется, биться за каждую крону?

- Да, это очень больной вопрос. Государственный бюджет надо рассматривать в целом, и его не собрать, если каждый будет за свой "кусок" стоять. Хотя свое всегда ближе, это надо признать… В этом году, с бюджетом экономии, из сельхозпособий не урезали ни кроны. В следующем — урежут 230 миллионов крон. В будущем году в Эстонии общий объем пособий сельскому хозяйству и сельской жизни — сюда входят и деньги государства, и европейские — составит примерно 4 миллиарда крон. Объем этих пособий вырастет на 200 миллионов. Он мог бы стать больше еще на 230, но в связи с сокращением бюджета это не получится.

- Насколько эффективно используются европейские дотации сельскому хозяйству?

- Все более эффективно. Поначалу были проблемы, но в общем у эстонского селянина опыт и знания имелись, и мы выявили очень мало ошибок со стороны получателей пособий. Большинство пошли по назначению и использовались действительно эффективно.

- В кризисных условиях для любой экономики очень важно развивать экспорт. Сельское хозяйство было в недалекие времена потенциальной и реальной экспортной отраслью Эстонии. Насколько оно сегодня является таковой и насколько государство намерено поддерживать экспортное направление сельского хозяйства?

- Если смотреть общий объем сельскохозяйственной продукции, то надо признать, что в плане импорта-экспорта мы имеем негативный баланс, то есть Эстония ввозит сельхозпродуктов и продуктов питания больше, чем вывозит. Хотя у нас имеется очень хороший производственный потенциал для того, чтобы дела развивались в ином направлении. Вопрос — где найти рынки, чтобы быть на них конкурентоспособными. На западных конкуренция очень плотная. На восточном в этом смысле проще, конкуренция меньше, но там другие проблемы.

У нас есть один сектор с позитивным балансом экспорта-импорта, где мы больше экспортируем, — это выпуск молочных изделий. В этом секторе Эстония производит продукции примерно на 140 процентов от собственной потребности, и излишек мы можем экспортировать. Этот товар идет как на восток — в Россию, на Украину, так и на рынки Запада, в Европу. Молочное производство позитивный баланс имело все время. Речь идет о масле, сыре и других продуктах.

- А остальные сферы государство-то будет поддерживать, чтобы они стали конкурентоспособными и тоже экспортировали, или здесь господствует либеральный принцип: фермеры — сами по себе?

- Внутри Евросоюза мы никаких пособий для экспорта выплачивать не можем. Это действует по всей Европе. Рынок ЕС считается внутренним. Для экспорта за пределы Союза были в иные годы европейские экспортные пособия, об этом говорят и сейчас. Например, что в молочной отрасли надо бы восстановить такие пособия. Это возможно, но это должно быть общим решением всех министров сельского ЕС, и, может быть, к этому придут. Последние два-три года была тенденция экспортные пособия уменьшать и ликвидировать, поскольку наблюдалось перепроизводство, но сегодня вопрос снова актуален, поскольку на молочном рынке ситуация сложная. Да и вообще в экономике. Если пособия восстановят, то только для экспорта в третьи страны, за пределы ЕС. Есть другие пособия для сельхозпроизводителя — они входят в те 4 миллиарда, о которых мы говорили, — инвестиционные, прямые и прочие.

- Что вы думаете об экспорте в Россию?

- Россия есть и будет соседом Эстонии, есть и будет для нас очень крупным и значимым рынком. В любом случае, я думаю, эстонский производитель заинтересован в российском рынке. Сегодня, поскольку мы в ЕС, а Россия вне его, действуют различные правила, возникают препятствия. Конечно, проблемой являются и определенные различия между экономиками, культурами производства и делопроизводства. Прервались и связи, существовавшие в советские времена. Найти новые — гораздо труднее. Ну и, естественно, общая политическая атмосфера общения с Россией…

- Так министерство намерено что-то делать, чтобы со своей стороны улучшать эти отношения, чтобы в Россию шло больше эстонского молока, мяса и картошки?

- Мы в этом заинтересованы и стараемся делать для этого все. Однако прежде всего — все-таки свободная рыночная экономика, где производитель ищет партнеров и рынки сам. Но мы поддерживаем участие в ярмарках с представлением своей продукции. Я сам был на Украине, на встрече с предпринимателями и на ярмарке. Поддерживаем такое представление эстонской торговой марки и продукции и на российском направлении. Оно для нас важное.

- А с российской стороны вы чувствуете интерес или препятствия — для защиты своего рынка и по политическим причинам?

- Надо признать, что лично у меня и у министерства сельского хозяйства на политическом уровне контактов и связей на российском направлении не было. Не было примечательных контактов на уровне руководства министерств. Контакты есть между предпринимателями. А на политическом уровне активного общения с Россией сегодня нет.

- Насколько Эстония сейчас кормит сама себя? В магазинах полно продукции из других стран…

- Конечно, относительно короткое время мы способны сами себя прокормить, но у нас открытый рынок и сюда приходят многие зарубежные предприниматели, если ценовая конъюнктура для них подходящая. Повторю: молока сегодня мы производим больше, чем нужно нам самим. Прошлый год был особенно удачным для зерновых культур, и мы произвели их тоже больше, чем требовалось для внутреннего потребления. Но вообще в части зерновых мы себя обычно стопроцентно прокормить не можем, и немного ввозим. Это же касается и мяса: примерно 65-70 процентов потребления мы обеспечиваем сами, остальное импортируем. По картошке тоже тенденция последних лет такова, что ее все больше ввозят.

- Тот же вопрос в несколько ином звучании. Сейчас стало модным говорить о безопасности. С точки зрения продовольственной безопасности, Эстония достаточно обеспечена?

- Да, можно сказать, что мы более-менее застрахованы. У государства есть определенные госрезервы, что вытекает из требований закона. Их хранит не само государство, а частный сектор по договорам. Этих запасов достаточно для текущих потребностей. Естественно, для ситуации, когда мы на несколько лет могли бы остаться без снабжения, запасов у нас нет. Но у Евросоюза есть меры и средства, и я считаю, что страха перед голодом только по той причине, что продукты будут недоступны нам с точки зрения логистики, у Эстонии нет.

- Не пожалело ли эстонское сельское хозяйство о вступлении в Евросоюз? Не стало ли жить хуже из-за новых ограничений, предписаний, рамок?

- Конечно, нет. Опросы после вступления в ЕС показали, что поддержка членства в нем выросла. Это показывает, что опасения жителей Эстонии, которые были при присоединении, не оправдались. Общее отношение позитивное. В качестве министра могу сказать, что от вступления больше всего выиграл эстонский селянин, сельхозпроизводитель. Потому что самые большие средства ЕС движутся в сельскохозяйственном секторе. Почти 40 процентов бюджета ЕС идет в сельское хозяйство и на поддержку сельской жизни. Это пособия, которые теперь доступны и эстонскому производителю. Вдобавок, мы без ограничений попадаем на европейский рынок.

- Тем не менее, Эстония еще не настолько конкурентоспособна, чтобы там успешно действовать…

- Да. Сейчас, конечно, нет. Но доступность пособий и их уровень в "старых" государствах ЕС выше.

- Сколько эстонскому сельскому хозяйству надо, чтобы достичь европейского уровня, чтобы быть на равных с Голландией или Бельгией?

- Это зависит от того, каков уровень поддержки сельского хозяйства в Голландии, или Бельгии, или где-то в другом месте Евросоюза. Сегодня можно сказать, что если мы сможем условия конкуренции уравнять со "старыми" членами ЕС, то в течение десяти лет несомненно достигнем того же уровня.

По материалам rus.delfi.ee