Моя Эстония

А.М. — Конечно, мы относимся к этому как к успеху, но хотелось бы внести некоторые прояснения. Во многих СМИ было сказано, что Qik — это зеленоградский стартап. Важно понимать, что мы являемся частью американской компании. В Зеленограде происходила вся разработка программного продукта компании Qik, поэтому заявление о том, что мы отечественная компания — немножко громкое. Наверное, оно вызвано лучшими патриотическими чувствами, мы тоже испытываем гордость, что из всех компаний в мире, которые мог бы купить Skype, он выбрал российскую компанию. И особенно гордимся тем, что это произошло в Зеленограде.

— Выбрал российских разработчиков — наверное, так правильнее сказать?

Н.А. — Да, Skype купил американскую компанию Qik, у которой есть подразделение в России, но и в Америке тоже в ней работает немало людей — ведь была куплена не только группа разработчиков. Они рассматривали нас в целом, как компанию. У Skype тоже основная разработка идёт в Европе, в Таллинне, там работает очень много русских, поэтому для них это было довольно логично.

— Значит, теперь русские с русскими в Skype будут договариваться о разработке?

Н.А. — Да, русские, эстонцы.

— Как по-вашему, Skype или другая компания уровня Skype могла бы вас купить, если бы вы были именно российским стартапом?

Н.А. — Дело в том, что покупка была связана с очень серьёзными юридическими проверками, и компания должна была быть полностью чистой — в плане IP [Intellectual Property], которые используются, в плане роялти, которые платятся... Думаю, теоретически это, может быть, и было бы возможно, если бы в этом было что-то привлекательное. Но для западного покупателя очень важна полная чистота — какой у компании продукт, заплачены ли все роялти всем возможным требователям...

— С американской компанией им было удобнее работать в этом плане?

Н.А. — Skype был выкуплен американским инвестиционным фондом — это известная информация. Естественно, этому фонду легче было договориться с нашими инвесторами. Всё ведь происходило в Америке.

А.М. — Вопрос, мне кажется, немножко о другом — могло ли это произойти, если бы мы были исключительно российской компанией, если бы у нас не было такого сильного присутствия в Америке, не было бы этих американских корней?

Н.А. — Я думаю, что мы, как компания Qik, не имея американского основания, просто не развились бы так, как мы смогли.

История: американский стартап выпускников МИЭТ

— Тогда давайте начнём с самого начала. Расскажите немного о себе: с чего начинался Qik, что было у вас до него?

А.М. — Мы дружим с 1995-го года.

— Вы оба учились в МИЭТе, насколько я знаю...

Н.А. — Да. Познакомились мы в церкви. Потом уже, когда я закончил МИЭТ в 1997-м году, я нашёл очень интересную работу в компании Spirit, в Москве, и отработал там 10 лет.

— Идея Qik появилась в результате опыта работы в Spirit? Технологическая идея, на которой основан Qik.

Н.А. — Нет, сама идея Qik, как live streaming на web, как продукт, не появилась там. Её даже не было, когда мы начинали компанию.

— На каком факультете МИЭТа вы учились? Образование, которое вы получили, как-то связано с идеями и технологиями вашей компании — то есть, вы действительно учились тому, чем вы сейчас занимаетесь?

Н.А. — Да, конечно. Мне повезло, что я учился на факультете Электронного машиностроения, потом он назывался АиЭМ. У нас там была кибернетика, разные технологии фильтрации, многие вещи, которые используются в видео- и аудио-сжатии при передаче информации. Мне повезло работать по специальности.

А.М. — А я учился на Экономическом факультете, именно по этой линии и развивалась потом моя карьера. Время учёбы в МИЭТе позволило мне созреть, понять, кто я.

— Вы олицетворяете выпускников МИЭТа, которыми можно гордиться. Расскажите об американской компании, как вы очутились на американском рынке?

Н.А. — В своё время я познакомился в Америке с вице-президентом Oracle Раму [Ramu V. Sunkara]. А потом он ушёл из Oracle и стал пытаться создать какой-то стартап с Баскаром [Roy Bhaskar], бывшим продакт-менеджером из Oracle. Они долго думали, что делать, и в какой-то момент встретили меня на конференции, стали обсуждать со мной какие-то идеи, мне стало интересно, и мы стали думать, что бы это могло быть.

— В итоге вы договорились и создали американский стартап?

Н.А. — Да. В какой-то момент я понял, что ездить в Москву слишком тяжело из-за пробок...

— Проще сделать компанию в Америке? Вот до чего людей пробки доводят :)

Н.А. — Проще было сидеть дома и развивать стартап. Тогда я ушёл с работы, и мы реально начали развивать этот стартап. Были какие-то идеи, и примерно через год или месяцев девять мы поняли, что именно стоит делать, чем и занялись. При этом офиса в России у нас не было, был офис только в Америке. Там же мы наняли нескольких инженеров, и одного инженера наняли здесь, и фактически этой очень небольшой группой, втроём, сделали первую версию Qik.

— Александр, вы с самого начала входили в этот проект?

А.М. — Нет, не с самого начала. Когда перед компанией встала задача масштабировать свои ресурсы, расти, то стало понятно, что нужен управленческий состав здесь, в России. Николай пригласил меня — мы и дружим давно, и работали вместе. Я коренной зеленоградец, родился здесь, вырос, получил образование. Я тоже покинул свою работу в Москве и в 2008 году присоединился к компании, чтобы строить инженерную команду вокруг Николая.

Планы: «Активно ищем зеленоградских программистов — у нас десятки вакансий»

— Сколько человек сейчас работает в Qik в Зеленограде? Останется ли в Зеленограде ваш центр разработки после приобретения Skype?

А.М. — Да, останется. Сейчас в компании работает около 50 человек. На данный момент в планах Skype и в наших планах — оставить компанию Qik под этим же названием. Мы продолжим развивать наш продукт, продолжим работать со всеми партнёрами, с которыми работали ранее — то есть, остаётся бренд, продукт и все цели, что были ранее.

— Значит, ваша группа разработки остаётся, она не вливается в Skype, как часть?

А.М. — Да. Перед нами стоит задача, установленная Skype — развивать свой продукт. Остальные планы слияния продуктов, функциональности — они пока только в процессе осмысления, никаких деталей пока нет.

— Коллектив разработчиков не будет выведен в какие-то другие офисы?

А.М. — Нет. Все, кто сейчас у нас работает — продолжают работать над тем же продуктом. Кроме того, мы очень активно ищем грамотных программистов, разработчиков в разных областях, связанных с серверными технологиями, web-технологиями, мобильными разработками. Мы с радостью принимаем их на работу в Зеленограде.

— Можно прямо объявление такое сделать — вы приглашаете на работу много людей в Зеленограде?

Н.А. — Да, это желательно сделать заголовком статьи :)

— А зарплаты у вас какого уровня?

А.М. — Зарплаты очень привлекательные. Мы стараемся заботиться о наших людях, у нас есть соцпакет, мы страхуем здоровье сотрудников и их семей, они могут посещать частные клиники. Абсолютно всем платим белые зарплаты, мы платим все налоги, и тоже этим гордимся. Стараемся делать жизнь каждого разработчика комфортной — чтобы у него была интересная работа, и чтобы он был доволен теми деньгами, которые зарабатывает. Иначе человек теряет мотивацию, а это не интересно ни нам, ни ему.

— Сейчас какое количество вакансий открыто?

А.М. — Десятки.

— Это связано с покупкой Skype, с расширением? Или это просто текущий набор?

А.М. — Частично связано. Мы думали о расширении и до появления какие-либо намёков на то, что, возможно, Skype будет пытаться нас приобрести. Мы искали людей, мы постоянно интервьюируем инженеров. Возможно, сейчас масштабы и скорость, с которой нам необходимо это делать, увеличились, но этот тренд, это направление по найму людей было и до приобретения.

— Стажировки в Штатах или что-то подобное светит вашим новым сотрудникам?

А.М. — Не только новым, но и старым. Части людей приходится ездить в командировки. Мы работаем с разными компаниями, практически все мировые производители телефонных трубок предустанавливают Qik, наше приложение, на свои трубки. Уже выходили продукты от компаний Samsung, Motorola, LG и так далее. Поэтому нам приходится их поддерживать, участвовать в этих проектах. И новым, и уже старым сотрудникам периодически приходится ездить в командировки — это не стажировка, это работа. Мы уже не считаем это обучением или курсами по повышению квалификации, это уже боевая ситуация.

Qik и Skype: «Мы дополняем друг друга»

— Skype, вы говорите, еще не прояснил отчётливо свои планы на использование ваших технологий и ваших продуктов?

А.М. — Это всё в процессе. Понимаете, у Skype очень богатый технологический запас, и у Qik тоже, и эти технологии друг друга дополняют, как и продукты, которые из этих технологий рождаются. Осмыслить, как именно они будут соединены во что-то одно — на это потребуется время, и сейчас это всё в процессе осмысления и разработки.

— В комментариях, например, на Habrahabr.ru вас называли конкурентом Skype. Сам Skype не считает вас конкурентом? Это приобретение можно трактовать, как покупку конкурента?

А.М. — Нет. На самом деле продукты Qik очень хорошо дополняют продукты Skype. Есть некоторое пересечение продуктов, но оно достаточно маленькое, так что это ни в коем случае не покупка или поглощение нас как конкурента. Это было дружественное приобретение, очень осмысленное. Продукты Qik очень хорошо дополняют продукты Skype, особенно та часть, из которой состоит собственно Qik: это видеосъёмка на мобильный телефон каких-то особенных моментов жизни человека, их передача в интернет, их хранение и то, что называется sharing, рассылка этого видео, лёгкая возможность поделиться им с друзьями через Facebook, просто послать ссылку на e-mail. То есть, именно эта продуктовая составляющая Qik очень хорошо дополняет продукты Skype, что и является весомой причиной приобретения компании.

— По вашей оценке, технологии передачи видео у Skype и у вас — чьи «круче», скажем так? Вам есть, что предложить нового Skype, с чем он может выйти на рынок тех же iPod/iPhone?

А.М. — Наверное, будет не очень правильно сравнивать, чей продукт круче, это было бы странно.

Н.А. — Скажем так, фундаментальные исследования у Skype, естественно, глубже. У них очень большие команды занимаются такими исследованиями, на основе которых делаются телеком-стандарты. У нас фокус был больше на интеграцию того, что уже есть. Мы дополняем друг друга, и в области интеграции мы можем сказать, что мы явно круче. Но это неполноценное сравнение — у них хорошие апельсины, а у нас яблоки.

— Ваше слияние трактуют как реализацию планов Skype по выходу на рынок мобильных устройств, для чего будут использованы ваши технологии.

А.М. — Отчасти, это правильно. Действительно, Skype был интересен наш продукт, наша команда и третья составляющая — как раз наши очень успешные отношения с партнёрами, производителями мобильных устройств, а также операторами сотовой связи. Это была одна из причин, почему Skype решил приобрести Qik.

— Skype заинтересована в работе с этими партнёрами — в интеграции ваших продуктов в свои и предложении их им для предустановки?

А.М. — Конечно.

Инвесторы и стартапы в России и в Америке

— Александр Галицкий, управляющий партнёр фонда Almaz Capital, который, по версии СМИ, продал Skype 20% своих акций Qik, — его хорошо знают в Зеленограде, он тоже выходец из Зеленограда, — рассказал СМИ, что фонд приобрёл акции в прошлом году. Каким было ваше сотрудничество с этим фондом? Я знаю, что прошлый год для Qik был очень успешен, выросло количество пользователей. Это как-то связано? Может, с другими инвесторами, не только с этим фондом?

А.М. — Сложный вопрос. Если абстрагироваться от Qik, инвесторы дают толчок для развития любому стартапу, любой компании, которая может сохранить существующие темпы роста либо ускорить их. В этом смысле страна происхождения того или иного инвестиционного фонда не имеет никакого значения. Это просто позволяет любому стартапу, где бы он ни производил свою разработку, продолжать платить разработчикам деньги, продолжать разрабатывать продукт, и в этом смысле мы ничем не отличаемся. Единственное, что опять-таки вызывает некоторую гордость и довольную улыбку, что один из инвесторов нашей компании имеет такие глубокие зеленоградские корни. С точки зрения патриотизма, мы этому были рады.

— Но он же не единственный инвестор? Они вокруг вас крутились с самого основания Qik или они пришли год-два назад, что и дало вам возможность развиться?

А.М. — Да, они появились в последние год-два.

— Какие инвесторы вообще проявляют к вам интерес, учитывая, что компания американская, — есть среди них российские?

А.М. — Помимо фонда Almaz Capital — нет. Наша штаб-квартира находится в самом сердце Кремниевой Долины, в США. По количеству стартапов и венчурных инвестиционных фондов, которые в ней располагаются, в долларовой оценке — такой концентрации нет больше нигде в мире. Поэтому, естественно, что практически все наши инвесторы оттуда.

— А вообще приходилось работать с российскими инвесторами? Или об этом вообще речи не шло, поскольку у вашей компании американское управление?

А.М. — Весь наш менеджмент, всё управление отношениями с инвесторами находится в Штатах — они о нас заботились и всю эту работу полностью брали на себя. Мы здесь, в России, с этим никак не соприкасались.

— Вот Галицкий писал, что претендентов на долю Qik было достаточно много, просто Skype оказался быстрее. Можно раскрыть, какие еще были претенденты?

А.М. — Нет, конечно. Мы не можем этого комментировать.

— Ваше мнение — насколько эффективно запускать подобные вам IT-стартапы именно в России, при всех нынешних разговорах об инновациях? Вы говорите, что к вам здесь никто не проявлял интерес. Или всё-таки проявляли — власти, фонды?

А.М. — В России традиционно достаточно много хорошо образованных людей, инженеров, которые сильны в математике, алгоритмах, они умеют решать сложные задачи и писать очень качественное программное обеспечение. Я думаю, тут вопрос почти что философский — стоит ли экспериментировать, стоит ли заниматься инновациями? Конечно, стоит. И я думаю, что в России почва для этого есть.

— Вот вы вращаетесь в американских кругах, работаете с американскими инвесторами, наверное, общаетесь с друзьями и в России, кто пытается делать то же самое здесь? Какая у нас почва для этого — плодотворная?

А.М. — Конечно, невозможно сравнивать климат и концентрацию инноваций и инвестиций, которые есть в Америке в Кремниевой Долине, с тем, что есть у нас в России. Мы сейчас находимся в зачаточном состоянии, может быть, даже и это преувеличение. Возможностей для создания стартапа с привлечением инвестиций в России намного меньше, чем в Америке.

— А какая самая главная проблема или ошибка в России сейчас? Взять тот же стартап...

А.М. — Мне кажется, что в России, — это моё личное мнение, — нет понимания того, что для стартапа главное — упростить бизнес-жизнь. В Америке это всё намного проще и безопаснее. Важно стимулировать именно возможность лёгкого создания компании, возможность лёгкой регистрации этой компании, возможность лёгкой бухгалтерской отчётности, чтобы люди, у которых есть идеи, инновации в голове, могли не заботиться об отношениях с налоговой службой, не боялись налоговых проверок и так далее, а думали именно об инновациях. К сожалению, у нас, в общей массе у людей и у властей этого понимания пока нет, оно не созрело. Есть у нас, конечно, движение, связанное с центром Сколково — радует, что на высшем уровне есть осознание того, что инновации в стране должны развиваться. Но нельзя сказать, что это осознание проникло ниже.

— Вы с вашим опытом как относитесь к проекту Сколково — это что-то реальное, или всё-таки скептически?

А.М. — Могу выразить только своё личное мнение. Я склонен относиться скептически потому, что как раз не вижу реальной составляющей помимо строительства зданий, площадей и т.д. Хотя это тоже важно. Нам в Зеленограде чрезвычайно сложно найти хорошее офисное помещение, которое бы дало нам место для роста, или возможность построить удобный, современный, красивый офис. Это, несомненно, очень важно. Мой тезис такой — вся страна должна быть Сколково. Во всей стране должны быть какие-то налоговые льготы, упрощённая система регистрации компаний для людей, у которых в голове есть какая-то идея. Они могут что-то создать, но сейчас они боятся вот этой бюрократической составляющей, боятся, что их задушат налоги.

Еще один пример, если опускаться на уровень конкретики, — это ЕСН: с этого года налоговая ставка поднялась с 26%, грубо говоря, до 34%. Приняли льготы для компаний, у которых за прошедший налоговый период среднее количество людей превышает 50 человек. Возможно, есть причины для того, чтобы поставить эту планку на цифре 50. Но вот что делать маленьким компаниям, что делать стартапам, которые задыхаются, у которых и так мало денег? Им приходится половину затрат на собственный персонал отдавать в качестве налогов.

— Как вы выходите из этой ситуации? Или у вас вся бухгалтерия в Америке, и вас не касаются российские налоги?

А.М. — Нет-нет, мы — российское юридическое лицо, мы платим все российские налоги, и нас это очень даже касается. Естественно, это повышает наши затраты, и я был бы рад, если бы вся страна была Сколково, вся страна давала налоговые льготы таким компаниям, как мы.

— А Skype не пугают эти лишние затраты? Может, действительно, проще было бы перевезти вас в ту же Эстонию, поближе к себе, и не возиться со всеми этими проблемами? Или более ценно, чтобы разработчики сидели дома и занимались разработкой?

А.М. — Конечно, перевоз даже пяти человек составлял бы сложность — с семьями, школами, детьми, с чем угодно, и с предпочтениями, где жить. А когда речь идёт о пятидесяти людях, это уже...

— Николай, я обращусь к вам: вы технарь, человек с технической идеей. Когда создавалась компания, и вы пошли именно к американским партнёрам — у вас вообще не было мысли остаться в России, поискать какие-то возможности здесь? Вас всё это пугало — то, что перечислил Александр?

Н.А. — Идея создать стартап возникла не у меня, а у двух американцев, и они просто меня пригласили помочь с разработкой именно технической идеи. А весь продакт-менедмент, весь маркетинг делали они. И мы никогда не были бы теми, кто мы есть, если бы они этого не делали.

— И вы никогда бы не занялись этим здесь, в России?

Н.А. — Я бы, возможно, занялся... но я более пассивен, я не такой смелый, чтобы взять и куда-то прыгнуть....

— Значит, если бы вам не предложили создать стартап в Америке...

Н.А. — Да, я думаю, это сыграло свою роль — то, что у них была идея и смелость идти и что-то делать. И я очень многому у них научился. Перед тем, как мы взяли первый раунд инвестиций, мы переговорили с очень многими инвесторами, и я был просто в шоке — я увидел очень много технически грамотных людей, которые были просто инвесторами. Я, с моим российским менталитетом, ожидал, что инвестор — это просто человек, у которого много денег. Но в Силиконовой Долине всё совершенно не так, там большинство людей, которые что-то вкладывают, они буквально чуть ли не в код к тебе посмотрят, чтобы понять, что ты там собираешься делать. Один из наших инвесторов нам просто у белой доски объяснял, что Ruby on Rails не позволит нам скейлиться, как надо, а мы тогда этого даже еще не понимали до конца. Это люди с огромнейшим опытом, проработавшие 20-30 лет в этой индустрии, которые очень чётко понимают, куда можно вкладывать деньги, а куда нельзя, и если уж они вложили деньги, то как помочь этим компаниям сделать что-то реально успешное, и, естественно, получить в итоге прибыль. И в то же время они не чахнут над этими деньгами — они их вкладывают, осознавая, что это реальный риск. Там нет такого: я в тебя вложил, и через год я обязательно с тебя это стребую. Они вкладывают и понимают, что, да, это риск. На рынке может так сложиться, что инвестиции уйдут в никуда, при всём том, что и команда может быть хорошая, и так далее. Меня радует, что у них вот эта «культура неудачи» — она существует. У нас считается, что если ты развалился, не удался, обанкротился, прожёг инвестиции — то всё, это практически конец жизни, да еще за тобой гоняться будут. А у них считается, что если ты попытался что-то создать, даже если у тебя это не получилось, это всё равно твоя огромная заслуга — ты всё-таки попытался что-то создать! Недавно я видел статьи на Techcrunch о том, что это — одно из ключевых отличий Силиконовой Долины: у них есть «менталитет неудачи», считается, что неудача не является чем-то сверхстрашным.

— Ну, если так рассуждать, то действительно Россия сейчас далека от этого. И в 2006 году была далека, когда вы начинали, и сейчас, в 2011, у нас мало что изменилось. А вот технически грамотные российские инвесторы вам попадались? Может быть, в последнее время, хотя бы просто в общении?

Н.А. — Да, но всё равно там пока климат лучше.

А.М. — Хочу дополнить вопрос о Сколково и о том, чем Россия отличается от Кремниевой Долины. Сколково — это инициатива, спущенная сверху, и она очень централизована. К сожалению, я не уверен, что это обретёт успех. В Кремниевой Долине всё построено на частных инвестициях, это есть в умах, в менталитете. Там можно сидеть в кафе, где вокруг тебя десятки людей, и с уверенностью предположить, что 90% из них сидят и думают над какой-то идеей, что-то придумывают, какой-то новый продукт — это просто висит в воздухе. Нужно этого добиться в нашей стране, такого отношения к деньгам, такого менталитета инвесторов — вот это нужно культивировать в первую очередь. Чтобы инновации были на частном уровне, на частном уровне финансировались и реализовывались, и тогда есть шанс, что это реально во что-то выльется.

— На этой оптимистической ноте мы и закончим. На самом деле радостно, что сейчас, даже в отсутствие всего этого менталитета и так далее, у нас по-прежнему есть такие разработчики, умные ребята, которые выпускаются в том же МИЭТе и занимаются технологиями мирового масштаба. Спасибо большое.

А.М. — Спасибо вам.

Н.А. — Спасибо.