Неполиткорректный «Билайн» еще минут за десять до прибытия на
приграничную станцию Российской Федерации город Печоры прорвался сквозь
автобусную тряску эсэмэской: «Билайн» рад приветствовать вас на
территории Эстонии». Я с интересом посмотрела в окно — сначала густой
лес, потом убитая окраина. Даже с самой большой натяжкой увиденное
никак не походило на задворки Евросоюза. Однако ведущий мобильный
оператор связи через каждого абонента, проезжающего здесь, наступал на
великодержавную мозоль, достаточно вольно трактуя границы спорной
территории.
История с приграничными Печорами длится давно. Еще в 1920 году
Россия признала независимость Эстонии, подписавшись под включением в ее
состав территорий на правобережье реки Нарвы, ранее входивших в состав
Псковской губернии. И русский город Печоры стал эстонским городом
Петсере, но сразу же после войны в СССР была проведена
административно-территориальная реформа, в результате которой Печорский
край был передан Псковской области РСФСР. В сентябре 1991 года Эстония
стала независимой, и Москва и Таллин начали готовить договор о
государственной границе. Переговоры шли почти пятнадцать лет и
закончились в мае 2005 года подписанием документа, признающего границы
в их нынешнем виде. Однако эстонские власти отказывались ратифицировать
его до тех пор, пока Россия не признает границу, установленную
Тартуским договором — то есть с Печорским районом в составе Эстонии.
Договор не ратифицирован до сих пор.
«Нератифицированная» граница, особенно когда Евросоюз, считай,
начинается через пару километров, — это особая зона. Но геополитический
казус нервирует лишь политиков с обеих сторон. Жители же Печор
сориентировались быстро и последнее десятилетие от казуса получают
ощутимые бонусы.
Дубликат бесценного груза
По данным пограничного управления ФСБ России по Псковской области,
Эстония уже выдала жителям Печорского района от 10 тысяч до 15 тысяч
паспортов, а всего там проживает 25 тысяч человек. Выходит, что синий
паспорт есть у половины жителей. Регулярно местные чекисты шлют справки
в центр, докладывая обстановку. Судя по выдержкам из последней, которая
оказалась в редакции «Новой», обладание двумя паспортами создает
«угрозу территориальной целостности РФ в пограничной сфере. Наличие
второго эстонского гражданства у граждан РФ, а также того, что
подавляющее их большинство имеет в собственности земельные участки на
территории Печорского района, может быть использовано эстонскими
властями для проведения референдума о присоединении этой территории к
Эстонии». Пограничные начальники преподносят эту мысль так, словно сам
факт референдума означает безусловную победу Эстонии в борьбе за победу
Тартуского договора. Что думают сами местные жители по поводу передела
существующей границы, узнать оказалось не так просто. На эту тему все,
кого я спрашивала в Печорах, как-то: две бабушки, торгующие огурцами на
рынке, монашка, девушка с коляской, — предпочли не распространяться.
Оказалось, что интерес постороннего к теме синего паспорта здорово
подозрителен.
Синий паспорт здесь активно эксплуатируют, но предпочитают это не
афишировать. Мало ли что. Основания для мнительности появились после
того, как в СМИ со ссылкой на чиновников из местного УФСБ стали все
чаще появляться сообщения о «незаконной паспортизации» жителей
Печорского района. Паспортная лихорадка началась здесь еще в середине
90-х и проходила в духе широкомасштабной геополитической аферы. Если в
самой Эстонии русским, чтобы получить паспорт, приходилось проходить
тщательную проверку, сдавать экзамены на знание языка и истории и в
итоге зачастую получать ничем не мотивированный отказ, то с жителей
Печор эстонские власти требовали только местную прописку. Причем в ту
пору, когда в Пскове еще не было эстонского консульства, в Печорах
появлялись люди, которые за небольшую мзду помогали оформить документы
и вскоре привозили уже готовые паспорта. Практически раздавали их всем
желающим. С появлением консульства ситуация осложнилась ровно на запись
к консулу и запрос документов из архива, подтверждающих, что кто-то из
прямых родственников жил до 1940 года в Печорах.
С вступлением Эстонии в ЕС, а России в общемировой экономический
кризис синий паспорт и вовсе стал одной из главных ценностей
практически каждой печорской семьи. Правда, шанс уехать в Соединенные
Штаты без визы здесь используют значительно реже, нежели шанс продать
оптовому перекупщику на эстонской стороне пару бутылок дозволенной к
провозу через границу водки. Некоторые этот шанс используют каждый день.
Граница на замке
Пограничный пункт, куда практически ни на час не зарастает народная
тропа, носит название Куничной Горы. Двухсотметровый отрезок дороги,
ведущий непосредственно к стеклянной будке с пограничником, отделен
шлагбаумом. Дорога платная: 200 рублей за право проехать 200 метров.
Коллега из газеты «Псковская губерния» предупредил, что к будке с
паспортным контролем наверняка будет очередь. Может, часа на три. Но
мне не повезло — в очереди стояли бабушка с велосипедом, три женщины
средних лет, два парня и три девушки. Скорость, с которой они
двигались, позвякивая бутылками в пакетах, не предполагала откровений,
и, поймав заинтересованный взгляд пограничника, я вернулась к
шлагбауму. В магазине у «золотой» дороги, который по доходам мог бы
запросто поспорить с ней, было пусто. Ассортимент насчитывал 17 сортов
водки, десятка два сигарет. Соки и шоколад. Продавщица, узнав, что я
интересуюсь темой синего паспорта, сказала: «А я не знаю ничего про
паспорт. Я сама с Украины. Русская, с Украины, — зачем-то уточнила она.
— Очередь? Странно, что сегодня нет. Бывает часов по пять стоят. А
машины и по восемь. Недавно запретили блок сигарет провозить, только по
две пачки с первого августа. Я в эти дни чуть не умерла. Люди в магазин
стояли вплотную до поздней ночи. У меня в глазах мутнело, я тогда
говорила: «Все, перерыв 6 минут», и глаза закрывала.
Пограничники знакомые потом сказали, что 30 июля 10 тысяч человек
пропустили на ту сторону, а 1 августа только 60. Может, конечно, врут,
но похоже на правду. Пронести на ту сторону можно один раз в сутки —
две бутылки водки и две пачки сигарет. Так наши что делают? Покупают у
меня по два набора поздно вечером. Один прячут где-нибудь в кустах,
другой несут через границу. До 12 ночи, чтобы успеть. Потом
возвращаются, забирают, что спрятали, и в час ночи опять идут. Так за
пару часов две ходки делают. Там сразу на эстонской стороне перекупщики
стоят. Всех дел на полчаса».
Риск передела границы в пользу Эстонии моя собеседница отвергла
сразу: «Да зачем наши люди захотят туда? Вы что, не знаете, как там к
русским относятся? Их первыми сокращают, все без работы сидят. И пенсии
режут. А наш Медведев повышает. Этот паспорт-то и нужен, чтобы
подкормиться чуть-чуть».
Я вышла из магазина и достала фотоаппарат. Сделала два снимка,
подумав, что картинка со шлагбаумом абсолютно неинтересна, и подошла к
пустому такси. Вдруг какой-то мужчина стал быстро приближаться ко мне,
издали выкрикивая: «А что это вы тут фотографируете?!» «Государственную
границу», — честно ответила я. И в это мгновение подскочившая к машине
девушка скомандовала: «Едем быстро». Она газанула и пояснила: «Это
эфэсбэшник наш. Тут снимать нельзя. Один финн аистов фотографировал,
так его потом часа три продержали и снимки все засветили». По дороге
она рассказала, что местный народ еще подрабатывал на продаже бензина
эстонцам. Переделывали бак старого «Форда», в который 100 литров
помещалось, и вперед. У эстонцев литр бензина — один евро. Сейчас, если
не мотаться туда каждый день, это стало невыгодно — зеленая карта
(страховка) с годовой оплатой 4,5 тысячи рублей выросла до 15.
«А зачем вам граница?» — спросила она. Мой интерес к спорной
территории здесь явно вызывал повышенный интерес. «Вы лучше монастырь
посмотрите. К нам туристы со всего мира едут». И я пошла осматривать
Псково-Печерский монастырь ХV века. Улица, на которой он стоял, видимо,
на всякий референдный случай, называлась Международной.
Заграничные бонусы
Выгода от приграничной торговли — это не единственный и, быть может,
не основной бонус синего паспорта. Алексей Малов, эксперт по
трансграничным отношениям из некоммерческой организации «Еврорегион»,
некоторое время работал в Печорской районной администрации. Жил в
Печорах с 12 лет и все реалии постсоветского пространства на спорной
ныне территории отчетливо помнит.
«Печоры всегда жили и живут лучше, чем другие районы области.
Продукты и ширпотреб всегда там было проще купить, чем в центре. Это
исторически сложившийся факт. Сейчас везде безработица, в Печорах —
толпы народу в центр занятости, но за счет границы выживают. Это то,
что на поверхности. А еще никто не считал, сколько людей туда ездит
лечиться, рожать и делать сложные операции. Дороже, но надежнее, чем
здесь. Некоторые же, устроившись на какую-нибудь почасовую работу и
зафиксировав, что платят там налоги, получают бесплатный медицинский
полис. Еще в Эстонии машину можно купить вдвое дешевле и пригнать сюда.
Есть старики, которые оформили себе эстонские пенсии, потому что им
засчитывают стаж работы во времена Советского Союза. А это 10 тысяч
рублей в переводе с крон. Некоторые мои знакомые отслужили в армии
Эстонии. Знаете, очень довольны. Во-первых, за службу там получают
зарплату, длится она 8 месяцев. Естественно, никакой дедовщины. Был
случай, когда один из наших, упав с двухъярусной кровати, сломал руку.
Там выяснили, что кровать не по инструкции укрепили, его комиссовали и
заплатили неустойку. Кстати, служба в армии другого государства
освобождает от службы в России. И еще эстонский паспорт дает право на
безвизовый въезд в страны Евросоюза, Канаду и США.
Насколько реальна угроза референдума о присоединении Печор к
Эстонии? Здесь это уже вопрос не выбора населения — он очевиден, а
вопрос времени, когда найдется какой-нибудь политик, которого
заинтересует эта коллизия вплотную.
Печоры уже давно живут в двух государствах. На выборы в
Европарламент из Питера сюда автобусы присылали для тех, кто хотел
проголосовать в консульстве. Сколько местных выбирало Европарламент —
не знаю. Самому интересно. Но эстонская сторона никогда никакой
статистики не оглашает, как, собственно, и российская власть,
раздававшая паспорта в Южной Осетии и Абхазии».
Самому Алексею вопрос о наличии синего паспорта я не задаю — он
человек молодой, может, еще на госслужбу попадет, а чиновнику положен
только один паспорт. Но дедушка у него в Печорах жил с 1929 года, и
посему, я думаю, это вопрос риторический.
Нелегалы
По Закону «О муниципальной службе в РФ» чиновники обязаны немедленно
уведомлять о приобретении ими гражданства иностранного государства.
Потому что если между странами нет договора, разрешающего госслужащему
двойное гражданство, то это противозаконно. Эстония с Россией по этому
вопросу не договаривались. Ситуацию, в которой иметь его как бы не
разрешено, но и не запрещено, в Печорах (кто бы сомневался)
использовали все, кто мог. Сам губернатор Псковщины г-н Турчак на
недавней встрече с псковскими сенаторами и депутатами Госдумы предложил
запретить муниципальным служащим иметь второе гражданство и внести
соответствующие поправки в законодательство. «Псковская область —
приграничная территория, думаю, нашу инициативу поддержат и другие
субъекты РФ, которые имеют границы с другими странами», — заявил
господин Турчак. Есть подозрение, что инициатива прогрессивного
губернатора вряд ли станет популярной настолько, чтобы в
законодательстве появилась на этот счет отдельная ссылка.
Алексей Малов к перспективе отъема эстонских паспортов относится
скептически: «Допустим, меня уличат в том, что я имею синий паспорт. И
что? Я скажу, что я его в переходе метро купил, потому что мне очень
нравится синий цвет. Эстонская сторона никогда не станет подтверждать
или опровергать подлинность этого документа».
То, что потенциальных владельцев эстонского гражданства среди
чиновников в этих местах хватает, подтвердил в феврале 2009 года
начальник Псковского пограничного управления ФСБ Иван Бобряшов, заявив,
что в Печорском районе паспортами иностранных государств обладают
заместитель начальника внутренних дел района и заместитель главы района.
А еще второй паспорт очень выгодно иметь тем, кто время от времени
имеет проблемы с законом. Уехать в Эстонию и отсидеться, чтобы не
попасть под статью, — отличная альтернатива более плотному знакомству с
Уголовным кодексом. Но это так, к слову.
