По правде, Эстония в экономическом смысле и не была богатой, после восстановления независимости мы просто старались войти в число богатых государств и, в общем, успешно. За 10 лет мы дошли до уровня 40% от среднего показателя по Евросоюзу, а в 2007 году - почти до 70%.
Местами двухзначные цифры роста вызвали эйфорию, вершиной которой стало чванное предвыборное обещание войти в число пяти самых богатых стран. На сегодня кризис наверняка ударил по нам намного больнее, чем по другим государствам Европы, и, вероятно, мы закончим текущий год действительно сравнительно более бедными, предположительно на уровне 62% от среднего показателя по ЕС, что намного больше, чем десять лет назад, не говоря уже о состоянии на конец оккупации.
Но кризис не должен повергать в уныние, скорее мы должны понять, что экономика циклична, и вспомнить поговорку "Не всегда небо голубое". Вероятно, рост экономики, достигавший десяти процентов в год, уже никогда не будет достигнут, но и более скромный, хотя и более реальный, рост в 5% (NB! Это вдвое выше, чем в среднем по Европе) не придет сам по себе, без серьезных усилий.
Я верю, что мы хотим и можем приложить усилия - как каждый по отдельности, так и все вместе, как народ и государство. Если так, то в качестве цели своего относительного богатства можно установить планку на уровне 75-80% от среднего показателя по ЕС к 2020 году. Но как этого достичь?
Первостепенное значение имеет наш собственный подход: ничто не придет само собой или благодаря благоприятному развитию внешней среды. Введение евро поможет, но оно ничего не гарантирует; иностранные инвестиции необходимы, но их придется возвращать; внешние рынки открыты, но туда надо пробиваться самим и т.д. и т.д.!
Во-вторых, следует признать, что мы нуждаемся в гораздо большем сотрудничестве, потому что одни мы слишком малы и как предприятие, и как государство. Роль государства в развитии экономической и предпринимательской политики должна быть принципиально другой - активной и стратегической, в том числе при решении структурных проблем экономики. Это хорошо, что мы создали открытую рыночную экономику, основанную на частном предпринимательстве, где главной ролью государства является создание конкурентоспособной среды и слежение за выполнением установленных правил.
Но этого недостаточно! Заботой государства должны быть долговременные целевые установки и определение приоритетов, а также целенаправленное и скоординированное развитие публичных услуг, необходимых для их достижения. Начиная с образования и инфраструктуры и заканчивая внешней торговлей и внешней политикой.
В более конкретной плоскости я выделил бы три направления деятельности, имеющие различные кратко-, средне- и долгосрочные целевые установки.
Во-первых, повышение производительности труда. Известно, что в последние годы рост заработной платы превышал рост производительности труда, что существенно снизило как конкурентоспособность наших предприятий, так и их способность к инвестированию.
Обусловленные упадком экономики сокращения являются хорошим знаком приспособляемости нашего предпринимательства при условии, что при этом растет производительность труда. Хорошо и то, что существенно возросли требования к квалификации и качеству рабочей силы.
Запущенной программе переобучения и повышению квалификации следует уделять еще больше внимания. Наиболее узким местом кажется все-таки не производительность труда рядовых работников, а, прежде всего, управленческие навыки руководства среднего и высшего звеньев и скромный уровень их компетентности в (международном) маркетинге.
Без учета отдельных выдающихся исключений, рост и развитие наших предприятий застопоривается довольно рано или же угасает из-за отчуждения преимущественной доли участия иностранным инвесторам. Думаю, что это благодатная почва для сотрудничества наших предпринимателей, вузов и государства, а также и повод для размышлений.
В ближайшей перспективе, от трех до десяти лет, центральной проблемой нашей экономики является структурная слабость или доминирование областей деятельности с низкой продуктивностью. Кроме болезненной (и медленной) спонтанной реструктуризации нам нужна более широкая деятельность на уровне предпринимательских союзов и государства, для чего следует смелее использовать средства ЕС и государства.
Одной из возможностей является содействие в создании предпринимательских кластеров и их поддержка путем предложения опорных услуг. Отдельно следовало бы остановиться на стратегических инвестициях, которые повысили бы качественно объем некоторых сфер деятельности, технологический уровень и видимость, а также действовали в качестве общего (технологического) оживителя экономики в ключе spill-over. При этом основной акцент должен делаться на создании большого количества (сотен!) высококвалифицированных рабочих мест, и не столь на денежном объеме инвестиций или вкладе в ВВП.
Такие инвестиции никогда не рождаются спонтанно, особенно в таких маленьких странах, как Эстония, а только при длительном взаимовыгодном сотрудничестве государства и инвестора с целью минимизировать всевозможные инвестиционные риски. Надеюсь, что в ближайшее время мы предпримем что-нибудь.
Вдобавок к наградам и рукопожатиям мы должны гораздо больше поддерживать наши лидирующие предприятия с потенциалом роста и национальные торговые марки. Следует выслушать, что их заботит и, что гораздо существеннее, постараться услышать их. Усиление в фазе роста является лучшей инвестицией. Печально, если Skype не сможет развиваться в Эстонии, поскольку мы не позволяем ему нанимать необходимую рабочую силу. Печально, когда наиболее известные торговые марки Эстонии превращают в объект глупых публичных нападок, вместо того, чтобы гордиться ими и развивать их.
В длительной перспективе, десять и более лет, приоритетом является образование. Но не образование вообще, а ориентированные на наши стратегические приоритеты профессиональное образование и наука. По существу профессиональное образование охватывает вдобавок к традиционным профтехучилищам и все высшее образование.
Широко распространенное у нас противопоставление так называемого академического и прикладного образования является неконструктивным, предоставляя неконкурентоспособным программам возможность оправдывать свою бесполезность академичностью, а прикладным направлениям - отсутствие образовательного содержания. Отсюда и наиболее важный шаг - необходимо целенаправленно повышать требования к качеству образования во всех вузах и четко определить учебные результаты всех программ, учитывая долгосрочные потребности рынка труда.
Наше профессиональное образование, а также наука, невероятно раздробленны - в высших школах и университетах более 1000 учебных программ, в профессиональных учебных заведениях их также свыше 1000; ученые работают над более чем 200 научными темами с целевым финансированием и более чем 600 грантами. Общее число учебных программ и направлений исследований необходимо уменьшить в разы. При этом необходимо договориться о двух-трех стратегических приоритетах, в которые следует направлять, по меньшей мере, в 10 раз больше ресурсов, достигая уровня их финансирования сравнимого с развитыми государствами, что позволит привлечь наилучших специалистов и надеяться на действительный технологический прорыв.
В заключение еще пара смелых мыслей. Может быть, как минимум половина состава Министерства иностранных дел могла бы заниматься активной внешнеэкономической политикой. Пожалуй, стоило бы подумать и о превращении подоходного налога с предприятий в действительный инструмент развития экономической политики - нынешняя модель не обязательно лучшая из возможных.
Можно было бы также исследовать, нельзя ли сделать прибыльный и местами монопольный финансовый сектор существенно более дружелюбным к клиенту и предпринимательству.
