Моя Эстония

Как и в некоторых постсоветских странах, в Эстонии существует масса литературных премий. Собственно, значительная часть так называемой литературной жизни крутится вокруг них.

Иногда складывается такое ощущение, что качество текстов играет вовсе второстепенную роль — что признание и одаривание очередной из этих премий по дефолту уже означает признание текстов элементом классики, культурной нормы и прочая.

Впрочем, к изложенному ниже этот нервный зачин не имеет особенного отношения. Это просто констатация факта. Литературная жизнь Эстонии крутится — для непосвящённого взгляда — вокруг литературных премий.

Премия эстонского президента

Так вот, в начале июня этого года произошло знаковое в некотором смысле событие. Премию президента республики получил поэт, переводчик, эссеист, издатель и руководитель многих проектов Игорь Котюх.

Президентская премия вручается не за какие-то конкретные заслуги, а больше в знак поощрения деятельности, единственным условием является то, что на момент вручения лауреату должно быть не более 35 лет. Такое денежное подспорье молодым.

Вручение премии Котюху символично по той простой причине, что родной язык лауреата — русский. Это первый случай в новейшей истории эстонской государственности, когда эта награда досталась русскому литератору.

Факт вручения не мог не породить разнообразные, далеко не всегда лестные по отношению к свежеиспечённому лауреату комментарии как на интернет-порталах, так и в так называемых кулуарах местной русской «окололитературки».

Для того чтобы немного прояснить ситуацию, дать непросвещённому читателю понять, откуда что взялось, нужно, пожалуй, отойти на изрядную дистанцию и рассказать, кто же такой Игорь Котюх и почему эта фигура вызывает столь неоднозначные эмоции у местных русских — это важно — литераторов.

Корни и крона

Игорь Котюх начинал свою творческую деятельность как переводчик эстонской поэзии на русский язык, что совершенно неудивительно для человека, получившего образование на факультете эстонской филологии.

Знакомство с современной поэзией шло для него тоже параллельными курсами — он узнавал тенденции в современной русской и эстонской поэтической мысли приблизительно в одно и то же время.

Здесь нужно сказать, что для современного эстонского языка — в силу его некоторых чисто лингвистических особенностей — силлабо-тоническая поэзия выглядит чем-то настолько архаичным, как выглядели бы на русском языке, ну, я не знаю, баллады об Илье Муромце и ему подобных героях, вздумай кто-нибудь сейчас сочинять их всерьёз.

Так что неудивительно, что пишет Котюх исключительно верлибром — в силу поэтического воспитания и особенностей окружающей ситуации, к которой Котюх всегда был достаточно восприимчив.

Игорь действительно много делал и продолжает делать для развития и всяческого лоббирования того, что он называет «русская литература Эстонии», то есть тех авторов, которые сформировались как авторы уже в независимой Эстонской Республике.

Корни их никаким образом не тянутся ни в советское прошлое, ни к связям с представителями старшего поколения писателей по обе стороны границы.

Котюх издаёт электронный журнал «Новые облака», являющийся достаточно авторитетным органом и среди российских литераторов, какое-то время он печатал его бумажную версию, нерегулярный альманах «Воздушный змей».

Однако издание этого альманаха было сопряжено с постоянными поисками денег, состав авторов из номера в номер был крайне неровен.

И, наконец, вполне можно допустить, что выпуск бумажного альманаха просто перестал быть Игорю интересен, так что, разродившись четырьмя разного художественного достоинства выпусками, альманах приказал долго жить.

Что, с точки зрения авторов, безусловно жаль, но, в конце концов, это личное право его единоличного создателя и куратора.

Игорь продолжает много переводить эстонских литераторов на русский язык и наоборот — русских писателей на эстонский, у него есть своё маленькое издательство, где он периодически выпускает книги — как русских писателей Эстонии, так и другие проекты — интересные ему самому.

Сам себе режиссёр

Вот эти последние три слова являются ключевыми — Игорь Котюх занимается тем, что интересно в первую очередь ему самому. Он способен загореться выпуском книги, которая ему понравилась по-русски, на эстонском языке…

И пусть пройдёт три года, пусть пройдёт пять лет, но он добьётся своего и книга будет представлена эстонской публике.

В силу разных причин, не в последнюю очередь из-за отличного знания эстонского языка, эстонские коллеги и интересующаяся литературой публика воспринимают Игоря Котюха в первую очередь как эстонского поэта, к которому ну, может быть, маленькими буквочками приписано, что он русский по национальности.

И вот здесь заложена маленькая такая, но достаточно вонючая мина. Не думаю, что она как-то может повлиять на деятельность Игоря Котюха или на его восприятие со стороны людей, адекватно оценивающих ситуацию (автор статьи не был бы автором статьи, если бы не относил себя к этим последним, это само собой разумеется), она скорее даёт многое понять о ситуации с так называемой русской культурой в Эстонии и с жизнью русских в Эстонии вообще.

Я настаиваю на определении «так называемая». Дело в том, что «русская культура» в Эстонии — это нечто очень странное, нечто, не поддающееся описанию, особенно для тех, кто не живёт в стране и пытается со стороны разобраться в этом странном феномене.

Проще всего было бы сказать, что русской культуры в Эстонии просто нет, и это было бы отчасти правдой, но не всей.

Попытаюсь вкратце обрисовать ситуацию, сухо и неэмоционально.

Как устроена русская культура в Эстонии

Итак, «русская культура» в Эстонии базируется на том, что русскоязычным жителям страны преподносят российские телеканалы, которые ловятся на её территории.

Это главное. Основная масса населения слушает ту музыку, смотрит те фильмы и читает тех авторов, про которых говорят по телевидению. Круг этих интересов легко себе представить.

Меньшинство народа пользуется для утоления информационного и культурного голода интернетом, и тут всё зависит от интересов каждого конкретного пользователя.

В целом можно сказать, что если музыкальные и, скажем, кинематографические пристрастия русскоязычных жителей Эстонии вполне сродни вкусам их российских сверстников, людей, равных им по образовательному уровню и уровню доходов-притязаний, то что касается литературы, тут ситуация достаточно плачевная.

Понять ситуацию с современной русской литературой человек, не вращающийся в этой среде, может, только читая специализированные сайты — а до них у пишущих русскоязычных граждан Эстонии (и неграждан тоже, это в данном случае непринципиально) просто не доходят руки.

А если и доходят, то тут же с этих сайтов уходят — потому что скучно, слишком много умных слов, теоретических занудствований и т.д. Словом, положение глубокой провинции, да ещё и отстающей на тридцать-сорок лет в развитии.

Это если в общем говорить.

В итоге мы имеем то, что «русская культурная жизнь» Эстонии в основном представляет из себя две параллельно существующие вселенные, каждая из которых по-своему ужасающа.

Первая из них — это фестивали типа «Славянский венок», когда по улицам ходят, вполне возможно, достойные в миру люди в национальных костюмах Костромской губернии и поют под гармошку нечто, что они считают русским фольклором.

Это и выражает, на их взгляд, положение русской национальной идеи в мире на сегодняшний момент, что даёт им силу противостоять безобразным националистам у власти и всепоглощающей гидре, что по ночам высасывает из них их славянскую идентичность.

К ним примыкают вдумчиво глядящие из сальных волос барды в растянутых свитерах, распевающие на кухнях и в «центрах русской культуры» (ладно бы ещё Окуджаву) что-то совсем уж невозможное, типа Юрия Клячкина.

Да ещё и многочисленные любительские театры, с не меньшим огнём в глазах ставящие и ставящие Арбузова да Вампилова усилиями седьмой шиномонтажной бригады.

Вторая вселенная — это наша «продвинутая молодёжь», которая посещает несколько «продвинутых» же клубов, где слушает местные русскоязычные музыкальные группы (сами по себе могущие быть весьма неплохими).

Чувствуют они себе не иначе как битниками Керуака (который, по их представлениям, является никому не известным писателем, которого вот только недавно открыл Миха из механического теха и принёс в тусовку, и теперь все прутся как от новооткрытого Керуака, так заодно и с новой силой от Михи).

Ни та ни другая вселенная, как правило, не имеют никаких связей с эстонской культурной средой. И та и другая считают это совершенно лишним, потому что это же всем ясно, кто есть соль земли и кто к кому обязан приходить на поклон.

И та и другая «русская культурная элита» Эстонии считают, что стихи обязательно должны быть в рифму и о понятном, а также что русский писатель, проживающий в Эстонии, ни в коем случае не может быть лояльным (или даже хотя бы безразличным) к государству и его властным структурам.

Он должен быть непременно трибуном, с баррикад зовущим на бой, на бунт, на восстание и революцию рублеными евтушенковскими рифмами — доступно для граждан.

Так что нет ничего удивительного, что получение Игорем Котюхом президентской премии вызвало у них стойкие негативные эмоции, сводящиеся вкратце к известному лозунгу о позоре пионеру Баранкину.

Вот так мы, в общем-то, и живём.

П.И. Филимонов
Частный корреспондент