Моя Эстония

Последние два месяца Элл-Маая Рандкюла (72) столь занята, что с трудом выкроила время для встречи: готовится очередной выпуск издания Эстонского союза дизайнеров Ruumipilt, в котором она работает уже восьмой год. И если раньше ее темой была мода, то сегодня — дизайн интерьеров и архитектура.

В комнату входит та самая Элл-Маая Рандкюла, которая в 1980-е годы в одной из самых популярных передач Эстонского телевидения Reklaamiklubi рассказывала о моде. С 1983 по 1992 год она была главным редактором журнала Siluett/«Силуэт», диктовавшего моду миллионам женщинам в Советском Союзе.

Не менее популярен этот журнал был в Болгарии и даже на Кубе, в чем она имела возможность убедиться, побывав на фестивале моды в этой стране. Причем выкройки из журнала пользовались особым спросом.

Тираж журнала Siluett на эстонском языке составлял 52 000 экземпляров, «Силуэт» на русском языке печатался в количестве 298 000 экземпляров. О таких тиражах редактор любого издания сегодня может только мечтать.

Когда в Москве проходила презентация журнала Burda, то его основательница Энне Бурда сказала, что в СССР был лишь один приличный журнал мод — «Силуэт», после этих слов на Рандкюла стали косо посматривать.

Наша беседа начинается с кофе. Как призналась Элл-Маая, она без кофе жить не может, по утрам пьет не меньше двух чашек, причем одну чашку кофе она варит с вечера и выпивает его утром холодным, не в силах дождаться, когда вскипит вода.

Первая загранпоездка

Бывший редактор модного журнала и сегодня даст фору многим женщинам: она по-прежнему элегантно и стильно одета, ее прическа безупречна, разве что оправа очков стала более утонченной. Помнится, в пору тотального дефицита, когда приличную оправу для очков было днем с огнем не найти, женщины с завистью поглядывали на очки Элл-Мааи.

«Кажется, я купила их в Чехословакии», — вспоминает Рандкюла, которой власти к тому времени уже разрешили выезжать из страны, а до этого она была «невыездной», ей не разрешали выезжать даже в социалистические страны. Не дай бог, еще станет невозвращенцем!

К тому же у Рандкюла были родственники за границей: отца-моряка судьба забросила после войны в Канаду, бабушка и дедушка жили в США. Только после того, как Элл-Маая вышла замуж и родила сына, советская власть стала ей доверять.

Свою первую заграничную поездку в 1979 году в Чехословакию она запомнила плохо, так как пребывала в состоянии эйфории: «Меня выпустили!». Нынешняя молодежь, говорит Рандкюла, никогда не поймет тех чувств, которые испытывали люди, впервые оказавшиеся за границей, ее десятилетний внук бывал уже в трех странах, причем в капиталистических — капстранах, как говорили тогда.

К тому времени, когда Элл-Маая стала главным редактором журнала, издававшегося Таллиннским домом моды, в котором она до этого работала главным художником, идеологическое безумие уже не ощущалось столь остро, хотя абсурдные и невероятные ситуации случались и тогда.

На красный ковер

Какой скандал разразился, когда модельер Ойви Варе использовала в коллаже популярный в то время в мире моде мальтийский крест в качестве шейной подвески (сегодня мы его узнаем в монументе на площади Вабадузе). Автора и редактора вызвали на красный ковер в «белый дом», где размещался Центральный комитет партии, на сотрудников редакции понавесили ярлыков, автору пришлось уйти.

Самой Рандкюла, когда она была главным редактором, запомнилась Отилия Францевна Голубева из ЦК КПСС, она читала журнал «Силуэт», и из Москвы он возвращался весь в красных восклицательных знаках.

Советский человек, как считалось в те годы, должен был иметь безупречный моральный облик, никакой сексуальности! Голубева, которая сама была уроженкой Латвии, на дух не переносила даже весьма скромные декольте, волосы обязательно должны были быть убраны в прическу, никаких летящих прядей.

Но больше всего даму из ЦК раздражали короткие брюки, открывавшие колени. «Она считала все это аморальным. К счастью, местные партийные боссы не разделяли ее мнения», — заметила Рандкюла.

Считалось, что мода должна воспитывать советского человека, в ней не должно было быть и намека на капитализм. Однажды, когда чиновникам показалось, что в статье Эне Ламп о моде 1940-х «идеологически неправильно расставлены акценты», Рандкюла пришлось объясняться в ЦК КП Эстонии.

Были трения и с Москвой. Тираж журнала мог бы быть в несколько раз больше, но бумага выделялась только на минимальный тираж. Ведь тогда все распределялось через лимиты и фонды — Рандкюла приходилось вместе со снабженцами колесить по Центральной России и привозить ткани из Костромы и Ульяновска.

И, конечно, все контролировалось, так как издание Московского дома моды «Журнал моды» должно было быть больше и лучше. «В каком-то смысле так оно и было. «Журнал моды» имел большие материальные возможности, его сотрудники стажировались даже в Париже», — говорит Рандкюла, заметив, что в Таллинне об этом могли только мечтать.

Но у нас была совершенно иная культура, свое лицо, которое нам обеспечивала преемственность, так сказать, буржуазной Эстонии. У нас были сильные художники, блестящие модельеры, ведь альбомы мод стали выходить в Эстонии сразу после окончания Второй мировой войны.

Вот лишь некоторые из блестящих имен мира моды: Мелание Каарма, Мари Канасаар, Зоя Ярг, Иво Никколо, Лийвия Лешкин, Кай Саар, Криста Каянду.

«Силуэт» приходилось выпускать в пору всеобщего дефицита, мелованной бумаги хватало лишь на обложку, кое-что все-таки выделяли, так как журнал зарабатывал немного конвертируемой валюты. Все зависело от того, сколько местному начальству удавалось выторговать из союзного Министерства легкой промышленности и Цент­рального комитета компартии в Москве.

Практические советы

Элл-Маая вспоминает одну историю, греющую душу бывшему главному редактору. В конце 1980-х годов, когда уже можно было позвонить по междугородному телефону, раздался звонок из далекой Караганды. Звонила молодая женщина и просила прислать ей парочку заграничных журналов: «Мне так хотелось бы хоть раз в жизни увидеть хотя бы один заграничный журнал!». Разумеется, Рандкюла выполнила ее просьбу.

Не стоит думать, что в стране за «железным занавесом» модная индустрия существовала в полной изоляции. Несмотря на то, что макет журнала клеили с помощью клея для резины, который в больших дозах «грозил» редакторам получением кайфа, все же была возможность заказывать французское и анг­лийское издание Vogue и итальянское Linea Italiana.

Дом моды имел в своем распоряжении небольшой резерв валюты, на эти деньги покупали журналы. Также у Дома моды был текущий счет в антикварном магазине, куда люди приносили на продажу присланные родственниками заграничные журналы. И, конечно же, много информации из мира моды получали благодаря Финскому телевидению.

«При этом мы были полными профанами и понятия не имели, даже не представляли себе, как работает индустрия моды в других странах, что служит той основой, на которой рождается искусство моды, и на чем оно держится», — смеется Рандкюла.

Однажды в Праге проходило совещание журналистов, пишущих на темы моды, и некий господин из Лейпцигского института моды заявил: прекратите эти пустые разговоры — мода есть бизнес и только бизнес! «Тогда это показалось поруганием святыни, поскольку мы говорили о моде как о великом искусстве», — говорит Рандкюла.

Когда наступило время перемен, сразу не догадались, что журнал «Силуэт» надо зарегистрировать как торговую марку. Рандкюла считает, что из этого журнала могло бы родиться нечто новое, и уж точно не пособие для швей-самоучек с выкройками.

«Но тогда времена были другие. «Силуэт» был ценен прежде всего тем, что он помогал в условиях дефицита решать проблемы с одеждой. Кроме того, журнал давал женщинам практические советы, как создавать вещи своими руками, вселял в людей оптимизм, имел просветительское значение, подчеркивал ценность индивидуальности, рассказывая о том, что и как подбирать под особенности фигуры», — делится размышлениями бывший главный редактор журнала, задумчиво помешивая ложечкой кофе.

В наше время, если люди шьют сами, это считается неким чудаковатым увлечением, основное внимание в женских журналах уделяется покупкам. Изречение господина из Лейпцига, что мода — это бизнес, теперь стало окончательной истиной.

Почитательница новостей

На самом деле, Рандкюла не любит жаловаться и ныть. Нельзя сказать, что в прошлом был сплошной негатив — много было и хорошего. Например, ездили с показами Дома моды по всему Советскому Союзу.

Модные показы Таллиннского дома моды проходили два раза в год, завершаясь праздничным вечером в ресторанах Kännu Kukk или Kevad. Или, например, фотографированием в туркменской пустыне вместе с верблюдами.

Всегда, когда выезжали с модными показами, волновались, будет ли Файме Юрно. В те времена Файме была идеалом красоты! Кстати, манекенщицы тогда официально приравнивались к категории рабочих и называли их «демонстраторами одежды».

«Силуэт» прекратил свое существование, и Элл-Маая Рандкюла до сих пор сокрушается, что великолепные статьи Эллы Венде по истории костюма не вышли в виде отдельного сборника. Хотя уже даже было рабочее название — «Рассказы из истории моды».

Часто ли теперь профессио­нал моды берет в руки, например, журнал Vogue? «Всю свою жизнь я была довольно равнодушным потребителем моды, вообще предпочитаю классический стиль. И к украшениям относилась спокойно — если и носила, то что-нибудь очень скромное», — весело заявляет Рандкюла.

Вот тут-то и выясняется, что является ее настоящей страстью — театральный костюм. До того, как приступить к учебе в Художественном институте по специальности «мода», она училась в Тартуском художественном училище. Так, например, костюмы для рок-оперы «Джонни» в Молодежном театре и для фильма «Отель «У погибшего альпиниста» делала именно Рандкюла.

Да, журналы она сейчас тоже просматривает, но больше ее интересуют новости — обязательно слушает дневные новости по радио и не забывает про Эстонское телевидение. Кстати, ЭТВ она смотрит на компьютере — телевизора у нее просто нет.

Элл-Маая счастлива, что ни память, ни здоровье ее не подводят: ей не нужно записывать в календарь даты встреч, она их и так помнит. Женщина просто убеждена, что интерес к происходящему вокруг и в мире в целом помогает сохранять молодость и бодрость. «Дай Бог, чтоб так дальше и продолжалось», — говорит она и допивает чашку кофе.

Мысли о моде

• Что вас раздражает в уличной моде?
Гигантские каблуки-шпильки, на которых пытаются передвигаться даже зимой в гололед. Стоило бы учитывать и особенности фигуры: если животик выделяется, не надо носить короткие блузки, обнажающие пупок, или нужно заняться своим телом. Можно, конечно, краситься, но неприятно смотреть на женщин в возрасте, которые накрашены чрезмерно.
• Ваша любимая одежда?
Длинные брюки простого покроя. Все остальное можно варьировать, но они должны быть обязательно. Как бы банально это не прозвучало, но я люблю черный и белый цвета с некоторыми цветовыми акцентами.
• Что вы думаете по поводу ажиотажа вокруг нарядов президентского приема?
Вся эта шумиха придумана СМИ. Представляю себе, какой шум поднялся бы, если бы однажды прием не показали по телевизору. Что касается нарядов, я не вижу причины тыкать в кого-то пальцем. Радует, что приглашенные надевают наряды именно наших, отечественных дизайнеров, у которых свой творческий почерк и хорошее чувство стиля.
• Похоже, что наша «полиция этикета» своими категоричными и порой ругательными репликами добилась того, что любой интернет-комментатор полагает, что прокомментировать чье-то декольте или поясок — его святая обязанность. Жаль, потому что одежда — это не некий непреложный свод законов.

Бритт Розен
www.rus.postimees.ee