Моя Эстония

И вот эстонка из маленького деревянного городка, похоронив выжившую из ума, бесконечно долго умиравшую мать, отправляется в Париж, чтобы ухаживать за другой сумасшедшей старухой. Та, другая старуха, эстонка по происхождению, отказавшаяся от своих корней и умирающая на французский манер: ее слабеющие руки тянутся к любовнику; он на четверть века моложе ее, они давно расстались, но любовь, в отличие от тела, не хочет стареть.

Французскую старуху играет великая Жанна Моро, и она еще способна поражать на девятом десятке: в ней столько страсти, силы, беспомощной энергии, жадного интереса, что вялый и скучный Стефан, да и сдержанная героиня Лайне Мяги проигрывают ей по всем статьям. Лайне Мяги очень естественна, органична, ей, несомненно, веришь, но ею не увлекаешься. Сравнить Жанну Моро можно в этом фильме только с Итой Эвер, снявшейся в маленьком эпизоде – умирающей матери героини: и в ней был огонь, сила, категоричность, властность, которым невозможно было противостоять.

Но как бы там ни было, а на фоне неизбежной Эйфелевой башни, под запах свежих круассанов, в старинном доме среди фарфора, шелка и жемчуга, в полутьме заставленных мебелью комнат медленно начинает складываться странная, нелепая, смешная семья; образуется унылый треугольник: вожделеющая старуха, хозяин кафе, у которого, по сути, никого, кроме этой старухи нет, и блёклая, покорная и стойкая женщина средних лет, ничего не ждущая от жизни. Почему-то, на это никто нам не даст ответа, они все трое нужны друг другу; героиня Жанны Моро готова даже уступить своего любовника своей сиделке, лишь бы она не уезжала; любовник готов утешаться с сиделкой, лишь бы не остаться один на один с той, которую несет, как крест; да и в маленьком деревянном эстонском городке никто не ждет поблекшую героиню Лайне Мяги, выучившую когда-то французский язык.

В фильме есть длинноты, нелепые натяжки, но есть и та правда недосказанности, которая всегда пленяет в мелодрамах подобного рода. Герои словно живут в безлюдном пространстве, на них никто не обращает внимания, они ни с кем не сталкиваются, не попадают ни в какие истории, с ними ничего и никогда не происходит; события словно сторонятся их, избегают с ними встречи, можно подумать, что они невидимки в человеческом мире взаимной заинтересованности.

Великолепно работают художник и оператор, мельчайшими, но точными деталями подчеркивающие разницу между провинциально-эстонским и столично-французским бытием. И чем точнее и очевиднее показана эта разница, тем яснее зрителю, что ничего эта разница не решает в человеческих отношениях, что одиночество и скука сопутствуют человеку везде. Режиссером очень точно взята тональность: он ведет нас к грусти, сочувствию, сладким слезам, не впадая в пошлость и не настаивая на том, что нам, может быть, только показалось…

Елена Скульская
www.rus.err.ee