Олег Асадулин: «Свободу творчества нужно заслужить»
25 марта 2010 года свое шествие по российским кинотеатрам начал мистический триллер «Фобос. Клуб страха»
- рассказ о нескольких отчаянных часах из жизни семи молодых людей,
запертых в стенах бывшего бункера. Накануне премьеры фильма корреспондент Proficinema
встретилась с его постановщиком – дебютантом большого экрана Олегом Асадулиным, чтобы поговорить о жанровом кино, сложностях работы над первым фильмом и свободе творчества.
- На фильме Вы работали под руководством двух сильных продюсеров – Федора
Бондарчука и Дмитрия Рудовского. Насколько слаженным было ваше
сотрудничество? В какой степени продюсеры влияли на результат?
- Я доволен
работой в этой команде. Продюсеры относились ко мне с доверием. Они
большие профессионалы. А то, что какие-то моменты в фильме получились
не такими, как мне хотелось, - это результат нормального рабочего
процесса. - На данном периоде Вашего творческого становления Вы допускаете для себя определенные компромиссы?
- Я надеюсь, что их будет все меньше и меньше. Это закономерная эволюция
каждого нормального режиссера. За свою свободу ты должен биться. Должен
заслужить ее. С каждым новым фильмом зарабатываешь себе этот кредит
доверия. «Фобос» - это дебют, и мне приходилось идти на компромиссы. Стоили они этого или нет, решать зрителям.
- В финале фильма используется традиционный сценарный ход, когда все
происходившее превращается в сон или фантазию одной из героинь. Такой
поворот, конечно, успокаивает зрителя, но и несколько разочаровывает.
Вы согласны со мной?
- Да. Меня тоже
смутил такой финал. У меня было опасение, что зритель будет
разочарован. Но дело в том, что это предложение поступило от
продюсеров, и мне пришлось согласиться с ними. У подобного конца тоже
есть свои плюсы. Это дело вкуса. - Была ли задумана другая версия финала фильма?
- Изначально предполагалось, что все герои выживут. Но затем было принято
решение, ужесточить историю, и поэтому возник тот финал, который вы
видите в фильме. На съемки альтернативного финала, у нас, к сожалению,
не было времени. Возможно, следовало бы всех героев убить, чтобы в
живых осталась только одна героиня. И чтобы все это не было сном. Я бы
сделал так. - Расскажите о Вашем творческом и жизненном опыте до фильма «Фобос. Клуб страха».
- Я родился в суровом городе Челябинске. Там живет вся моя семья. В
Челябинске я окончил художественное училище. В 19 лет уехал в Питер,
так как очень любил этот город и хотел в нем жить. Окончил Мухинское
училище. Работал художником в маленьких театрах, в том числе в театре
«ДаНет» выдающегося режиссера Бориса Понизовского, которому я очень
благодарен. А потом судьба занесла меня в Германию, где я по воле
случая попал в кино. Но случаев, как известно, не бывает. Я всегда
обожал кино. Недавно нашел свою детскую тетрадку, куда записывал все
просмотренные фильмы и проставлял им оценки. И все мои друзья
удивлялись, как мог 10-летний ребенок идти на два сеанса сразу –
детский и взрослый. Это были конец 70-х - начало 80-х годов. Как сейчас
помню – 10 копеек за детский сеанс и 25 за взрослый. Фильмы, которые
меня трогали, я смотрел по нескольку раз. - Но, тем не менее, после школы получать кинообразование не стали?
- Живя в провинции, очень трудно было на это рассчитывать. Я всегда
представлял себе ВГИК как какое-то элитное заведение, где учатся только
дети известных родителей. Поэтому у меня даже мысли не возникало ехать
в Москву.
- А как Вы оказались в Германии?
- Это была середина 90-х годов. Шальное и смутное время для России. В
один прекрасный день я просто понял, что надо двигаться вперед,
посмотреть мир и себя показать. В Германию я попал проездом, но так
получилось, что там влюбился в девушку – настоящую берлинку – и
остался. - Почему решили поступать в берлинскую киношколу?
- Приехав в Германию, я пошел работать художником на берлинскую студию
Бабельсберг, строить декорации для фильмов и зарабатывать на хлеб, и
там получил уникальный опыт. Строил декорации, например, для фильма
«Обитель зла» с Милой Йовович. В начале фильма есть кадр, где Йовович
лежит на кафельном полу. Так вот, этот пол рисовал я, это не настоящий
кафель. Также я работал в съемочной группе фильма Романа Поланского
«Пианист». Интересное было время. А потом увидел объявление канала
«Discovery» о том, что они ищут молодых режиссеров со свежими идеями.
Пришел домой, изложил на бумаге несколько идей документальных фильмов и
выслал. «Discovery» понравилась одна из них, мне предоставили бюджет, и
я снял фильм, который показали в 140-ка странах мира по телевидению,
понятия не имея о том, как делается такого рода кино. Конечно, после
этого решил продолжать. Вскоре снял еще один документальный фильм для
канала «BBC». Но его смонтировали без моего участия, и я был очень
разочарован тем, что увидел. Дал себе слово, больше никогда не снимать
документальное кино. И тогда загорелся учебой. Очень хотел поступить в
Немецкую академию кино и телевидения, и у меня это получилось. - Сколько лет отучились в киношколе?
- Обучение длилось около пяти лет, но на четвертый год мне стало скучно.
Созрело решение, что пора заняться делом. Начал работать, снимать
клипы, а через год закончил свой дипломный фильм за 10 тысяч евро,
которые получил от школы. Причем эта сумма состояла из трех бюджетов –
моего, оператора и продюсера. - Какого формата кино Вас учили снимать в Берлине: коммерческое или арт-хауз?
- Нечто среднее. Там есть и голливудская струя, и арт-хаузная. Это как
раз отражает параноидальное состояние, в котором находится европейский
кинематограф. Но в данной ситуации можно найти и свои плюсы. У тебя
есть выбор, возможность научиться тому, что тебя интересует. Меня
всегда привлекало коммерческое кино. К нам приезжали из Голливуда
операторы, сценаристы и режиссеры. Я получал у них те знания, которые
казались мне важными. - Ваш дипломный фильм был по жанру близок «Фобосу»?
- Да. Я очень люблю жанр триллера, и мне было интересно себя в нем
попробовать. К тому же за 10 тысяч евро мы не могли особенно
развернуться. Решили снимать в одном помещении. Написали историю,
которая могла произойти в замкнутом пространстве. Загадочный убийца,
пропадающие молодые люди, поиски героини, запертой в старом бункере… - И Ваш диплом настолько понравился продюсеру Дмитрию Рудовскому, что он решил доверить Вам постановку «Фобоса»?
- Совершенно верно.
- Судя по Вашему возрасту, Вы принадлежите к тому постсоветскому поколению, которое выросло на видеосалонах?
- Конечно, я посещал видеосалоны. После перестройки открылось множество
салонов, в которых показывали абсолютно разное кино. В интеллектуальных
салонах можно было за день увидеть всего Феллини. Я регулярно посещал
маленький видеосалон на Литейном проспекте, где смотрел авторское кино.
Были и другие места, где показывали коммерческие хиты. Там я увидел
«Звездные войны» и «Челюсти», которые меня поразили, «Кошмар на улице
Вязов», «Индиану Джонса» и так далее. Это была классика Голливуда,
которую мы, изголодавшись, смотрели взахлеб. И все это сделало меня
поклонником и даже фанатиком крепкого коммерческого кино. - На какой из этих фильмов Вы оглядывались, работая над «Фобосом»?
- Мне хотелось снять фильм с элементами приключенческого кино, фильма -
«квэста», наподобие «Индианы Джонса», когда в поисках выхода из
бомбоубежища ребята находят все новые и новые комнаты, тайны,
преодолевают преграды… И одновременно открывают новые возможности в
самих себе. В фильме есть и комедийное начало, и романтическая линия.
Мы добивались смешения жанров. - В России
существует большое предубеждение в отношении жанрового зрительского
кино. Не смущало ли Вас это, когда Вы взялись за «Фобос. Клуб страха»?
- В Европе к
такому кино относятся с не меньшим предубеждением. Мне, наоборот,
кажется, что в России жанровый кинематограф вызывает больше доверия,
чем в Германии. Там смотрят жанровое кино только родом из Америки, а
если кто-то из немцев посмеет нечто подобное снять, его просто заклюют.
Я приехал в Россию с надеждой найти здесь желание создавать и смотреть
зрительские фильмы. После выхода «Ночного дозора» и «Дневного дозора» у
нас возникла эйфория, что мы тоже можем делать коммерческое кино. И я
очень надеялся, что на этой волне появятся и другие фильмы. Сейчас,
конечно, ощущаются плоды кризиса. Снимают по большей части только
комедии. Но я с радостью наблюдаю, как оттачивается профессионализм в
области комедии. И другие жанры у нас должны получаться. Глупо ожидать,
что это произойдет мгновенно. Нужно сделать какое-то количество ошибок.
Потенциал для жанрового кинематографа в России есть. И главное, что
наша публика любит такие фильмы.
- К какой аудитории Вы обращаетесь вашей лентой?
- К молодежной, конечно. Мне хотелось сделать откровенно коммерческую картину для молодежи.
- Молодежь сегодня избалована масштабным кино из Голливуда с традиционным
сюжетом об избавлении мира от сил зла и сложными визуальными эффектами.
Что заставит эту публику сделать выбор в пользу «Фобоса»?
- С самого
начала было понятно, что нам не имеет смысла соревноваться с
Голливудом. У нас было всего 1,5 миллиона долларов. На эти деньги до
кризиса в России можно было снять неплохую романтическую комедию, но не
фильм с построением огромной декорации, с затоплением помещения, со
взрывами, огнем и так далее. Но, тем не менее, все эти эффекты нам
удалось реализовать, дополнив фильм интересной интригой с поджидающими
на каждом шагу ловушками. Думаю, что зритель оценит и талантливую игру
молодых актеров, и историю, которая близка всем нам. - Почему съемки фильма проходили в Эстонии?
- У нас был эстонский ко-продюсер. И было решено, что лучше и дешевле сделать съемочный период в Таллине.
- Хотела бы спросить Вас о героях. Стояла ли перед Вами задача,
посредством этой семерки создать собирательный образ российской
молодежи?
- Разумеется.
Мы хотели изобразить определенный социальный срез нашего общества,
воспользовавшись несколькими клише. Без особой социальной критики. - Как Вам
работалось с молодыми актерами? Почти весь фильм герои испытывают
стресс. Сложно ли было добиться этого состояния от актеров?
- Я не
сторонник жестких методов работы с актерами, когда в кого-нибудь нужно
выстрелить холостым патроном, чтобы он достоверно сыграл. Предпочитаю
просто объяснять роль, убеждать, разговаривать с актерами. Многое они
предлагали сами. Мы все находились в одной лодке. Были и конфликты, и
споры. Но это норма. - Сколько у Вас было съемочных дней?
- Всего 30. Это очень мало. Мы были зажаты в строгие рамки. Но таковы
были правила игры. И я счастлив, что сыграл в эту игру и очень
благодарен за предоставленный мне шанс. - Над чем работали после «Фобоса» и какие у Вас творческие планы?
- Мне предложили снять 8-ми серийный телесериал «Чудо» для российской и украинской аудитории с Аленой Яковлевой и Олесей Железняк
в главных ролях. Это была замечательная работа. Отличный сценарий,
написанный авторами студии «Квартал 95». Сериал вскоре должны показать
по каналу Россия. А летом я сбираюсь снимать романтическую комедию,
говорить о которой пока рано.
- На фильме Вы работали под руководством двух сильных продюсеров – Федора
Бондарчука и Дмитрия Рудовского. Насколько слаженным было ваше
сотрудничество? В какой степени продюсеры влияли на результат? 
- Мне хотелось снять фильм с элементами приключенческого кино, фильма -
«квэста», наподобие «Индианы Джонса», когда в поисках выхода из
бомбоубежища ребята находят все новые и новые комнаты, тайны,
преодолевают преграды… И одновременно открывают новые возможности в
самих себе. В фильме есть и комедийное начало, и романтическая линия.
Мы добивались смешения жанров. 
