"...и мы будем активно помогать русским газетам в Риге и других городах Литвы" Из выступления столичного чиновника на встрече с соотечественниками в Москве.
В общем-то, это достаточно характерная географическая ошибка не только для простого обывателя, но и для чиновников и политиков. Прибалтика для России, особенно для Москвы, - это в первую очередь Рига. Мало кто понимает, в чем отличие друг от друга и специфика каждого прибалтийского государства. И это не только в России. Не так давно президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес заявил, что в США эти три прибалтийские страны очень часто воспринимают как общую республику "Балтия".
Не знаю, зачем Ильвес так тщательно намекал на общность трёх республик. То, что мы называем балтийской солидарностью, осталось далеко в начале 90-х годов. Все три прибалтийские страны очень разные. С экономической точки зрения, политической, общественной, этно-национальной и т.д. Даже степень вмешательства политических полиций в общественную жизнь в этих государствах отличается. Да и с исторической точки зрения их путь различен, несмотря на то, что все три республики входили в состав СССР, поскольку и там их положение существенно отличалось. Логично, что и русскоязычная диаспора (насколько применим к русским в Прибалтике данный термин, но за неимением другого, далее будем пользоваться им) отличается в этих трёх странах. Ситуации с русскими СМИ, которые по сути являются отражением чаяний и настроений этих диаспор, также отличаются друг от друга.
Из всех трёх республик наиболее активно русскоязычная пресса развита в Латвии. Причем как на общереспубликанском уровне, так и на региональном. Почему именно Латвия стала своеобразным лидером в развитии русских СМИ, вопрос довольно сложный. Скорее всего, здесь комплекс причин. Наличие большой русской диаспоры - это еще не решающий аргумент. В той же Эстонии, при сопоставимом количестве русскоговорящих, ситуация с русскими СМИ гораздо хуже. Я думаю, корни такого явления, как "русская пресса в Латвии" надо искать как в истории (Рига - активно развивалась как имперская метрополия на Балтике и была третьим городом Российской империи), так и в самом качестве диаспоры. Ведь только в Латвии есть две лево-центристские партии, формально относящиеся к "русским", которые присутствуют в Сейме ("Центр согласия" и "ЗаПЧЕЛ").
В той же Эстонии партий, выражающих мнение русскоязычного меньшинства, в парламенте нет ("Центристская партия", формально включающая в себя "русские голоса" не в счёт). Вполне возможно, что такая политическая активность диаспоры в Латвии связана с историей переселения русских специалистов в Прибалтику. Дело в том, что в Эстонию в основном ехали представители творческой интеллигенции и диссидентствующая публика из Ленинграда, либо служащие ИТР на предприятия оборонного характера. В Латвию же, в основном, свозили пролетариат (хотя и творческая интеллигенция тоже присутствовала), так как и в советские времена акцент в развитии Латвии ставился на технические производства.
Что касается Литвы, то в истории миграционных потоков в Прибалтику она вообще стоит особняком. Количество русских там никогда не превышало 20%, в отличие от почти 50% в Латвии и 40% в Эстонии (сейчас в Латвии русских 28%, а в Эстонии примерно 25%). Правивший Литвой на протяжении 34 лет первый секретарь ЦК ЛитССР Антанас Снечкус проводил жесткую политику в области национальных кадров, стараясь не особо сильно допускать на территорию Литвы приезжих из других республик СССР. Как следствие, в Литве, единственной из прибалтийских республик, был реализован т.н. "нулевой вариант гражданства" (предоставление гражданства на выбор свободно, без обязательного доказательства лояльности государству). Чего не произошло ни в Латвии, ни в Эстонии.
Тем не менее, даже при наличии сопоставимого количества русскоязычных в Латвии и Эстонии, ситуация с их общественно-политической активностью достаточно сильно отличается. Кроме разного социально-политического состава диаспоры и исторического фона, на котором проходило переселение русскоязычных в Латвию и Эстонию, большое влияние на жизнь общины в Эстонии оказывает Каiteseliit politsei (эстонская полиция безопасности - КаПо). В отличие от Бюро по защите Сатверсме (Конституции) в Латвии, которое занимается в основном действительно вопросами государственной и экономической безопасности, КаПо активно вмешивается в эстонскую политику и ведет успешную работу как внутри русской общины, так и работу по её дискредитации.
Самый яркий пример такой работы - это т.н. "Бронзовые события", когда благодаря целенаправленному формированию информационного потока в глазах эстонцев складывался образ "vene pätt" (эст. - русский выродок). Именно эти слова были использованы в редакционной статье крупнейшей эстонской газеты Postimees сразу после переноса памятника Советским воинам-освободителям в Таллине и последовавших за ним беспорядков (прим.: полное заглавие статьи: "Лицо недели: Неизвестный русский выродок"). Отдельно стоить отметить ежегодник, который издает КаПо. Ни в одном из ежегодных изданий этого "бестселлера" не обходилось без упоминаний угроз для Эстонии, которые несут в себе организации российских соотечественников в Эстонии, поддерживающих связь с посольством России. Несмотря на жесткое противостояние по ряду вопросов по национальному признаку в Латвии, там таких крайностей до сего дня не наблюдалось.
Русские СМИ, являясь отражением жизни общины, повторяют тенденции развития общины в прибалтийских странах. И если в Литве нет ни одной общественно-политической ежедневной газеты на русском языке, поскольку на сегодня русских в Литве около 7% и, соответственно, они никак не оказывают влияние на политическую жизнь Литвы, то в Латвии русских общереспубликанских газет общественно-политической тематики 3 штуки ("Вести Сегодня", "Час", "Телеграф"). И это не считая специализированных, бизнес-изданий, региональных изданий и переводных с латышского языка. Напомним, что всего в Латвии проживает около 2,3 млн. человек. Эстония может похвастаться чуть меньшим количеством общественно-политических ежедневных газет. На сегодняшний день единственной ежедневной газетой Эстонии на русском языке является "Молодежь Эстонии". Издание "Вести Дня", которое выходило до недавнего времени и являлось продолжателем дела газеты "Эстония", на днях прекратило свое существование.
Вообще для Прибалтики в целом и для каждой страны в частности характерно наличие двух информационных полей, которые редко пересекаются. Одно - на национальном языке, другое на русском языке. Такая ситуация начала формироваться в начале 90-х годов прошлого века, когда все три республики начали строить национальные государства с ярко выраженными признаками этнократии. Соответственно, язык нации, создающей этнократическое государство, становился доминирующим, при этом роль русского языка сводилась до уровня внутридиаспорального. Резкое сокращение вещания ТВ, радио на русском языке привело к тому, что русскоязычная публика, которая не знала языка или не желала получать информацию на неродном языке начала переключаться как на российские СМИ, так и на местные газеты, издаваемые на русском языке.
Здесь мы можем наблюдать еще один парадокс русского информационного поля в Прибалтике. Если в первые годы перестройки и независимости общесоюзные СМИ не воспринимались основной массой русских в Прибалтике как достоверный источник информации, то после провозглашения курса этих стран на создание национальных государств и вытеснения из политической и экономической жизни своих русскоязычных сограждан, именно национальные СМИ теряют доверие русскоязычной публики. При этом рейтинг доверия к новостям из российских источников наоборот растёт.
Такая тенденция не осталась незамеченной ни в Латвии, ни в Эстонии. Социологи, политологи, а за ними и чиновники этих стран заговорили, о том, что не только историю, но и действительность "коренные" и русскоязычные воспринимают по-разному, справедливо увидев в этом угрозу национальной безопасности. Именно из этих страхов и вышли попытки создать "правильные русские СМИ". В основном, эти попытки были реализованы в создании "переводных версий" ведущих национальных газет. Пока не имеет смысла говорить об идеологическом успехе этих проектов. Уровень доверия к этим изданиям, несмотря на их высокие тиражи, заметно ниже, чем к "традиционным" русскоязычным СМИ, выходящим в этих странах. Но тем не менее, данные издания кроме пропагандистской роли играют еще и экономическую роль. Учитывая их крупный тираж, а так же лояльность к государству, они становятся лакомой рекламной площадкой. Кроме этих двух факторов, "переводные СМИ" используют еще и небывалый демпинг на свои рекламные и подписные услуги. Так, стоимость подписки на старейшую русскоязычную газету "Молодежь Эстонии" на порядок выше, чем подписка на русскоязычный вариант "Postimees". Такая же картина и с ценами на рекламу. Используя эти "неполитические" рычаги, эстонское государство фактически вынуждает уйти с поля независимые русские СМИ. Любопытно, что в Латвии пока картина отличается. И русскоязычный продукт, издаваемый газетой Diena, - это скорее коммерческий листок с объявлениями "куплю-продам", пока не претендующий на общественно-политическое вещание.
Взаимодействие между двумя инфополями (национальным и русскоязычным) минимально. И если информацию из национальных СМИ еще можно встретить в русскоязычных изданиях, то обратного перетекания информации практически нет. Тем не менее, русскоязычные издания и в Латвии и в Эстонии достаточно активно читаются национальной этноэлитой. Но говорить о влиянии русскоязычных изданий на эту политэлиту невозможно.
Еще один любопытный аспект существования русскоязычных СМИ в Прибалтике - это взаимоотношения с Россией. СМИ, как и русская диаспора в Прибалтике, достаточно специфичны. Нельзя говорить, что и СМИ и диаспора однозначно настроены про-российски, как и нельзя говорить, что русская диаспора - это пятая колона в этих республиках, а СМИ соответственно ведут подрывную работу против национальных государств. Скорее, имеет смысл говорить об особом статусе русской диаспоры и СМИ. Этот статус не российский и не национально-балтийский. Он - свой собственный. С достаточно критическим взглядом как на Россию, так и на страну своего проживания. Некоторые эксперты вообще говорят о формировании новой некой русско-балтской общности (любопытно, что даже язык русских СМИ в Прибалтике начинает отличаться от русского языка, используемого в российских газетах).
Дальнейшее развитие или неразвитие русских СМИ в Прибалтике так же будет протекать по разным сценариям. В Литве будет и далее сокращаться вещание на русском языке в силу уменьшения русской диаспоры (кстати, в Литве сейчас на втором месте по численности после литовцев находятся поляки, и основные противостояния по национальной линии будут скорее идти между ними). В Латвии, в силу политических и экономических причин, вполне возможен приход к власти лево-центристских партий (в первую очередь "Центр согласия") ориентирующихся в т.ч. и на "русский электорат". Следовательно, русское инфополе в Латвии должно окончательно выйти из андеграундного состояния и занять свое место в общественно-политической системе страны. Этот тезис подтверждается и тем, что в последнее время на русские газеты в Латвии начинают обращать все больше внимания латвийские политики, и охотнее дают им эксклюзивные интервью и комментарии. В Латвии есть шанс, что российские СМИ смогут оказаться в роли некоего "моста" в отношениях между российским и прибалтийским политическим истеблишментом, помогая понять друг друга.
С Эстонией - особая история. Вполне возможно, что независимые русские печатные СМИ в ближайшее время там вообще прекратят существование. Попытки запустить русскоязычное ТВ провалятся, поскольку ресурсы и креатив явно не сопоставимы с возможностями ТВ в России. Интернет-вещание на русском языке останется, но будет достаточно жестко контролироваться властями Эстонии. В силу сложившихся обстоятельств местная русскоязычная публика, в большинстве своем, скорее всего вообще уйдет из местного инфополя, переключившись на передачи российских ТВ каналов и Интернет-изданий. Чем это грозит Эстонии, можно только догадываться.
