Моя Эстония

Сегодня исполнилось ровно 20 лет с того дня, как жители Эстонии начали новую жизнь, имея в кошельке по десять евро: молодое эстонское государство отказалось от советских руб­лей и ввело в обращение собственные деньги — эстонские кроны. Каждый житель Эстонии мог обменять 1500 рублей, получив 150 крон или, если считать на нынешние деньги, меньше 10 евро.

В апреле 1992 года Эстония предложила Латвии и Литве провести денежную реформу одновременно, но предложение не было поддержано. Наши южные соседи уже в мае наряду с рублями ввели в параллельное наличное обращение собственные платежные средства, т.н. эрзац-валюту.

«[Тогдашний премьер-министр Литвы Гедиминас] Вагнорюс заявил, что Литва ни под каким предлогом не может пока провести реформу, т.к. предприятия тесно связаны с Россией. Латыши же сказали, что посмот­рят, у кого из соседей дела пойдут лучше, и поступят в зависимости от этого», — пишет в своей книге «Eesti rahareform 1992» («Денежная реформа Эстонии 1992») Тийт Вяхи, занимавший тогда пост премьер-министра. Эту книгу Postimees издал в 1997 году, к пятой годовщине денежной реформы.

В Эстонии тоже обсуждались различные варианты. Одна из причин проведения денежной реформы имела практический характер: в рублевой зоне хронически не хватало наличных денег. В реальной жизни наличные рубли имели большую ценность, чем расчетные (безналичные) рубли.

«Сообщения о дефиците наличных денег поступали изо всей рублевой зоны, и его характер был удивительно схож во всех республиках, — писал в 1995 году в своем обзоре, посвященном денежному наследию Советского Союза, профессор экономики Университета Северной Каролины, США, Патрик Конвей. — Предприятия и правительства имели ограниченный доступ к наличным деньгам [---], они не могли платить зарплаты и пенсии наличными. [---] Проблема усугуб­лялась быстрым ростом цен в руб­левой зоне».

Еще до реформы Эстония имела возможность выпустить в обращение уже отпечатанные купюры достоинством в одну и две кроны, приравняв их к какому-нибудь рублевому номиналу. Однако этот вариант был отвергнут, и взято направление на реформу в целом. В Латвии и Литве введенные в обращение «рублис» и «талонас» имели хождение наравне с рублями, один к одному. Поначалу они находились в параллельном обращении, да и позднее переход на латы и литы проходил постепенно — в Литве в 1993 году в течение месяца, в Латвии даже нескольких месяцев.

Решение о введении т.н. эрзац-валюты приняли не только Латвия и Литва. Украина ввела в обращение карбованцы, которые были в ходу до 1996 года. Белоруссия ввела свои рубли, которые из-за изображений животных на купюрах прозвали «зайчиками».

В отличие от Эстонии в Латвии и Литве новые деньги имели плавающий обменный курс, что привело к ревальвации. В 1994 году Латвия привязала свой лат к SDR, валютной корзине Международного валютного фонда, Литва — к доллару США.

Бывшие советские республики бежали из рублевой зоны, и казалось, что Россия останется одна с массой наличных денег, теряющих свою стоимость. Российскому правительству пришлось пойти на решительный шаг: 24 июля 1993 года Центробанк России объявил, что все наличные деньги, выпущенные до 1992 года, считаются недействительными и в качестве платежного средства используются только российские рубли, выпущенные в 1993 году, а также все монеты, начиная с 1961 года.

Для других стран, еще остававшихся в рублевой зоне, этот ход стал полной неожиданностью. По словам Конвея, это решение ускорило выход стран СНГ из рублевой зоны.

Если переход Эстонии на евро не считать денежной реформой (официально это предпочитают называть вступ­лением в зону евро), то из респуб­лик бывшей рублевой зоны мы являемся исключением хотя бы потому, что после рубля их жителям за последние 20 лет пришлось не раз менять деньги.

Например, Азербайджан, который в 1992 году ввел денежную единицу манат, в 2006 году провел деноминацию в соотношении 5000:1 и выпустил в обращение т.н. новый манат. Белоруссия сделала то же самое с «зайчиками» в 2000 году, заменив тысячу старых рублей на один новый рубль.

Эстонская крона за время своего существования оставалась неизменной, и все так же была привязана к немецкой марке (позднее к евро). В книге «Eesti rahareform 1992» приводятся слова главного специалиста отдела денежной политики Банка Эстонии Калева Кукка: «Дела у эстонской кроны и у Эстонии после введения кроны сложились лучше, чем можно было предположить в самых оптимистических прогнозах и в теории». Крона финишировала так же уверенно, как и стартовала, она находилась в обращении более 18 лет.

Арго Идеон
www.rus.postimees.ee