Моя Эстония

В этом году программа фестиваля не менее обширна, но в ней куда меньше нашумевших фильмов, а среди гостей – громких имен. Организаторы были явно готовы к такому повороту, недаром символом «Темных ночей» в этом году стал не традиционный волк, а безобидный, смешной и очень домашний мопс, который, если верить предварявшему фестивальные фильмы ролику, скрывается в социальных сетях под маской сурового волчары.

Такая перемена понятна: бюджет «Темных ночей» ныне не столь велик, да и вообще в Эстонии (в Европе, в мире) сейчас не до кино: быть бы живу. Тем более удивительно, что отдельная программа фестиваля этого года была посвящена Греции – стране, в которой, как все мы усвоили из выпусков новостей, денег нет в принципе. Возможно, это остатки былого величия – фильмы, в конце концов, снимаются иногда по году и долее.

С другой стороны, в тяжелые времена страдает как раз кино крупнобюджетное, с каждым годом все больше зависящее от спецэффектов и дорогостоящих декораций; такие фильмы производят, пожалуй, всего три страны в мире – США, Россия, Китай. Киноленты стран поменьше и победнее, как правило, не требуют фантастических капиталовложений. Типичный пример тут – два эстонских фильма 2012 года, «По грибы» и «Демоны». Оба остросоциальны, профессиональны и очень своевременны. Обоими Эстония может по праву гордиться: если есть такое кино, значит, наш кинематограф вполне себе жив и реагирует на безумие окружающего мира весьма осмысленно.

Но главный сюрприз «Темных ночей» этого года – забитые до отказа кинозалы, и не маленькие, а самые большие в стране. Сегодня цена кинобилета как никогда заставляет выбирать между хлебом и зрелищами, и все-таки очевидно, что многие люди устали от серых будней – серых во всех смыслах, от климата до политики, – и рады новым впечатлениям, как человек в душной комнате радуется глотку свежего воздуха. Ленин оказался пророком по меньшей мере в одном: важнейшим из искусств для нас по-прежнему является кино.

Николай Караев
Postimees.ru