Моя Эстония

В середине апреля президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес принимал в Таллине министерскую встречу НАТО, на которой, в частности, обсуждалась перспектива создания единой системы ПРО с Россией. А 9 мая эстонский лидер собирается наблюдать за парадом на Красной площади. В беседе с Константином Эггертом президент Ильвес сказал, что для перезагрузки отношений со странами Балтии Москве достаточно перестать оправдывать их оккупацию.

- Вы недавно заявили, что Россия могла бы однажды стать членом НАТО. Можете предположить, когда?

- Это зависит от двух вещей. Во-первых, Россия должна сама этого хотеть. Во-вторых, Россия должна соответствовать всем требованиям - не только по расходам на оборону, но и в том, что касается демократии, свободных выборов, соблюдения прав человека, свободы слова и верховенства закона. Если Россия будет всему этому соответствовать, я не вижу препятствий для ее вступления.

- Вы неоднократно призывали НАТО не останавливаться и продолжить расширение, прежде всего за счет Украины и Грузии. Думаете, к вам по-прежнему прислушиваются после войны на Кавказе 2008 года и победы Виктора Януковича на выборах?

- Во-первых, если какие-то страны хотят присоединиться, мы должны относиться к ним серьезно. Мы, конечно, слышали заявления президента Януковича, который говорил «не сейчас» или «мы собираемся приостановить движение в этом направлении». Это дело Украины. Грузия по-прежнему хочет присоединиться к НАТО, поэтому мы должны относиться к их решению со всей серьезностью. Конечно, есть усталость от расширения - феномен, касающийся не только НАТО, но и ЕС. Дело в том, что до 2004 года в альянс вступали страны, в которых нужно было восстанавливать демократию. Теперь же речь идет о странах, которые до Второй мировой войны не были частью Запада. И тут возникает психологический и интеллектуальный барьер. Но я не принадлежу к тем, кто считает, что здесь нужно остановиться.

- Но НАТО не только политический, но и военный альянс. Многие военные задаются вопросом, в чем выгода от присутствия в нем Украины и Грузии?

- Достаточно взглянуть на карту и посмотреть, откуда исходят угрозы - я имею в виду Иран с его агрессивной риторикой и вероятным намерением создать ядерное оружие - чтобы понять, в чем выгода.

- В прошлом году ЕС с большой помпой запустил программу «Восточное партнерство», призванную усилить сотрудничество с постсоветскими странами. Что вы о ней думаете?

- Я еще десять лет назад говорил, что нам нужно вырабатывать политику в отношении наших восточных соседей. Как говорил один мой балканский друг: «Если ты не идешь на Балканы, то Балканы придут к тебе». Я думаю, это относится ко многим [соседям ЕС]. Я считаю эту программу очень полезной, хотя тут ощущение, что всех гребут под одну гребенку. Понятно, что Украине надо предлагать одно, а Азербайджану интересно совсем другое. Наконец Евросоюз начинает заниматься этим серьезно. Потому что, честно говоря, раньше многим было невдомек, что земля не плоская, и если вы приняли Польшу, то там за Польшей тоже что-то есть. А именно Белоруссия. Когда случился первый газовый кризис, а также когда была оранжевая революция, не все коллеги по Европарламенту знали, где находится Украина. Один меня спросил: «Чего мы так волнуемся из-за Украины?» Я говорю: «Они наши соседи». Он мне отвечает: «Ну да, соседи конечно, но не совсем соседи». Я говорю: «Они граничат с ЕС». Он: «Да вы что?!»

- Генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен предложил создать единый противоракетный щит с Россией. Что вы думаете об этой идее?

- Это очень сильно повысит уровень доверия. Работа над совместными проектами - это часть процесса улучшения отношений. Я не знаю откуда - может, мне не ту прессу читать подкладывают, - но у меня есть ощущение, что ядерная программа Ирана волнует только Запад. Все-таки если считать взрывы в Мадриде, Лондоне и трагедию 11 сентября, то кажется, как будто теракты в основном направлены против Запада. Но в действительности они направлены и против России. А теперь предположим, что у террористов есть ядерная бомба. Почему вы считаете, что ее будут использовать именно против Запада? Поэтому применительно к нынешней ситуации, когда существуют угрозы, направленные против всех, нам нужно отказаться от мышления времен холодной войны.

- То есть для вас не проблема находиться под одним противоракетным зонтиком с Россией?

- Абсолютно, а для кого это было бы проблемой?

- Значит, это хорошая идея?

- Ну я не знаю, можно ли ее реализовать или нет. Я думаю, что уровень взаимной подозрительности так высок, что этого не случится. Но нам нужно над этим работать. Мы знаем, в чем угрозы, но что мы делаем? Посмотрите на отношения между Россией и Эстонией. Вот есть плохая экологическая ситуация Чудского озера, от которой страдают люди по обе стороны границы. Мы признаем проблему, но что мы вместе делаем? Ничего.

- Многие говорят, что администрации Барака Обамы Россия не очень интересна. Считаете ли вы, что российско-американские отношения по-прежнему важны?

- У меня есть ощущение, что [в России] часто воспринимают США как врага. Я хорошо знаю Америку. Я не думаю, что там кто-нибудь считает Россию врагом. Я думаю, что Америка нужна некоторым политическим силам в качестве врага, чтобы поднять собственный статус. Так сказать, раз у вас большой враг, значит вы и сами большие. Это как если бы я говорил: «Эстония и Китай вместе составляют крупнейшую экономику мира».

- Польша и Россия сейчас вроде бы движутся в сторону примирения. Можно себе представить, что подобное произойдет со странами Балтии?

- Я все время это себе представляю. Я думаю, что Россия совершила очень значительный шаг. Это был смелый поступок - показать фильм «Катынь». Катынь ведь - символ всех проблем в российско-польских отношениях. Символ того, что сделал с поляками Советский Союз. Показом этого фильма Россия сказала полякам: «Видите, мы понимаем ваши чувства».

- Так что же со странами Балтии?

- Я не понимаю, в чем мы провинились. Это ведь нас аннексировали и это наше руководство уничтожили. Возьмите нынешнее немецкое правительство. Они говорят: «У нас нет ничего общего с теми, кто правил страной с 1933 по 1945 год. Но то, что они сделали, кажется нам ужасным». Я не понимаю, почему сейчас оправдывают депортации сотен тысяч людей, которые были осуществлены другим режимом. Поэтому я не знаю, что тут должна делать Эстония.

- А что вы ожидаете от России?

- Да просто понимания, что не надо ворошить прошлое в политических целях. Не ждите от эстонцев, что они станут с пониманием относиться к резне и депортации. Вот и все.

- Многие в России считают, что страны Балтии снисходительно относятся к немецкой оккупации и к тем, кто сотрудничал с немецкими оккупантами. Считают одну оккупацию, немецкую, лучше другой – советской.

- Обе оккупации были для нас оккупациями. Оба режима были для нас преступны, они занимались уничтожением нашего народа и нашей культуры. Но я не хочу зацикливаться на прошлом. Надо двигаться вперед.

- Вы поедете в Москву 9 мая?

- Я сказал, что поеду.

- А приглашение есть?

- Да.

- Почему вы решили приехать?

- Потому что меня пригласили. Это вежливо. Для Европы та война закончилась 8 мая. 9 мая мы отмечаем День Европы и День матери. Но я буду в Москве отмечать и российскую годовщину. Я еду, потому что я европеец. В Москву едет не одна Эстония. Едет Европа.

- Вне зависимости от того, когда отмечать эту дату, чем она важна 65 лет спустя? Скажем, для вашего сына, который служит в армии.

- Этот день означал конец одного из самых ужасных периодов эстонской истории. Эстония потеряла 25% своего населения в результате событий 1940–1945 годов. Мы рады, что война для нас окончательно закончилась с концом оккупации. И это случилось, если быть точным, 31 августа 1994 года, когда российские войска были выведены из Эстонии.

Константин Эггерт,

www.runewsweek.ru