За сорок лет до 1980 года Таллинн
впервые имел шанс стать «олимпийским городом» — вернее, насладиться
отблеском олимпийской славы соседней столицы. Изданная
в 1939 году англоязычная брошюрка, посвященная достопримечательностям
Таллинна и украшенная изображением пяти олимпийских колец, нет-нет да и
всплывает на книжных полках букинистических магазинов. О том, что
предшествовало ее появлению на свет, не догадываются, как правило, и
сами продавцы-букинисты.
Кратчайший путь
Решение провести XII летние Олимпийские игры 1940 года в Хельсинки было
во многом новаторским. Впервые всемирный праздник спорта должно было
принять у себя государство, появившееся на свет после Первой мировой
войны. А значит — жителям «старой Европы» пока еще малоизвестное.
За год с небольшим до предполагаемой Олимпиады представители
туристических организаций Финляндии выразили желание наладить
сотрудничество с коллегами с восточного побережья Балтики. Эстонцы,
латыши и литовцы, в свою очередь, проявили заинтересованность, и 20-22
мая 1939 года в Таллинне состоялся международный форум турагентств,
репортаж о котором, опубликованный в Eesti Päevaleht, так и назывался —
«Балтийская туристическая конференция под звездой хельсинкской
Олимпиады».
Интерес финской стороны к трем Балтийским странам был вызван, прежде
всего, вопросами логистического характера. В эпоху, когда воздушный
транспорт оставался уделом избранных, «путь к финским шхерам» был
непростительно долог. Так, через Копенгаген и Стокгольм берлинский
поезд шел до Хельсинки 63 часа. Пароход из немецкого Штеттина (нынешний
польский Щецин) был в море 52 часа. Зато через Каунас, Ригу и Таллинн,
даже с учетом последующей переправы через Финский залив,
«железнодорожный» гость из Берлина мог добраться всего за 28 часов.
Дороги и фраки
Для Литвы, Латвии и Эстонии проведение в Хельсинки Олимпиады-40
означало возможность показать себя гостям со всего мира. Участники
таллиннской конференции постановили начать маркировать всю идущую за
рубеж корреспонденцию штемпелем с текстом на английском языке «Путь к
Олимпиаде лежит через Балтийские государства», а также выпустить
специальные «пропагандистские марки» с изображением
достопримечательностей Каунаса, Риги, Таллинна.
Перспектива принять у себя хотя и транзитных, но все же — олимпийских —
гостей заставил туристические службы всех трех Балтийских государств
обеспокоиться тем, какое впечатление останется у иностранцев от
местного сервиса. Прежде всего было решено в срочном порядке обновить
парк спальных вагонов. Используемые на тот момент были по большей части
дореволюционной постройки и, по свидетельству газет,
«раскачивались, как корабли в море». В модернизации нуждались и
вагоны-рестораны, «которые ныне может посещать только невзыскательный
местный богатей». Трасса Rue Olimpique («Олимпийской дороги» — отрезков
шоссе от польско-литовской границы до Таллинна) должна была получить
«антипылевое покрытие». С пылью пообещали бороться и на железнодорожных
станциях.
«Кроме того, всем владельцам отелей и ресторанов разослано предписание
завести для кельнеров обыкновенные темные костюмы с белым отложным
воротником и длинным темным галстуком, — рассказывала об одном из
пунктов принятой таллиннской турконференцией 1939 года декларации
газета Uus Eesti. — Шаг этот обусловлен тем, что кельнеры зачастую
ходят в засаленных и поношенных фраках, оставляя тем самым у
взыскательных клиентов жалкое впечатление о нашем быте».
Олимпийская стоянка
Проведение хельсинкской Олимпиады должно было увеличить число
посещающих Балтийские государства туристов на десять тысяч человек за
год как минимум. Считалось, что большая часть этого потока придется на
Эстонию. Расположенная ближе всех к Финляндии географически, она, по
мнению участников таллиннской конференции, должна была быть готова к
созданию новых гостиничных мест. «В скором времени планируется
постройка новых гостиниц, — писали в мае 1939–го таллиннские «Вести
дня». — Так как в порядке частной инициативы на эту цель трудно
составить необходимый капитал, то предложено учредить
полугосударственное предприятие. Новую гостиницу, например, необходимо
прежде всего построить в Петсери, где возможности ночевки для
иностранцев чрезвычайно ограничены, а, между тем, интерес к этому краю
за границей наблюдается большой».
«Местом ночевки» Таллинн должен был стать не только для едущих в олимпийский Хельсинки туристов, но и для их… автотранспорта.
Перекресток
«По мнению финнов, транспортировка автомобилей через залив тяжела, —
отмечала Päevaleht. — Едущие на Олимпиаду, но не намечающие путешествия
по внутренней Финляндии, могли бы оставлять свои автомобили в Таллинне,
потому что условия парковки в Хельсинки плохие, соответствующие места
расположены за городом. Нет парковок и у стадиона...Затруднено и
движение по городу, из-за обилия транспортных средств оно медленное».
Обсудить дальнейшие планы олимпийского сотрудничества представители
туристических организаций Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии
постановили на экстренной конференции. Провести ее было решено в
Каунасе. В первых числах сентября того же года.
Начавшаяся 1 сентября 1939 года Вторая мировая война перечеркнула не
только эти намерения, но и само проведение хельсинкской Олимпиады-40.
Стать олимпийской столицей посчастливилось Хельсинки лишь двенадцать
лет спустя. По понятным причинам «Олимпийская дорога» пролегала в 1952
году в обход «республик советской Прибалтики».
Ставшая библиографической редкостью англоязычная брошюрка о таллиннских
достопримечательностях и музеях, гостиницах и посольствах, о времени
пути до Хельсинки по морю и по воздуху — едва ли не единственное
свидетельство неудавшегося «дебюта» Таллинна в роли объекта
олимпийского туризма.
Но слова приветствия участникам туристической конференции 1939 года,
произнесенные под сводами ратуши столичным мэром Антоном Уэссоном, не
потеряли актуальности и по сей день: «Само расположение Таллинна делает
его центром пересечения дорог для путешествующих с севера на юг и с юга
на север»… Йосеф Кац, Столица
| 
